Название : Летний дождь
Рейтинг : R
Пейринг : МВ/В
Примечания : AU, OOC
Жанр : Романтика
Размер :  Макси

Глава 8.

Виктория вышла из раздевалки, плотно закрыв за собой дверь и, преодолев неосвещенный коридор, снова оказалась в комнате. Кроме Игоря там никого не было, мужчина стоял, убрав руки за спину, и смотрел в окно. Когда он услышал Викины шаги, то не стал оборачиваться, лишь, чуть наклонив голову, повернул ее в сторону и серьезно спросил:
- Вика, с тобой все в порядке?
Девушка подошла к оружейному столику и протянула руку к, оставшейся в одиночестве лежать, Беретте. Ощутив в руке приятную тяжесть металла, она проверила магазин и, взяла несколько запасных, аккуратно убрав их в боковые, специально для этого предназначенные, карманы куртки, а пистолет привычным движением опустила в кобуру под левой рукой. Виктория бросила быстрый взгляд на винтовку, но решила сегодня обойтись без нее.
- Все хорошо, Игорь. А почему ты спрашиваешь?
Мужчина, казалось, все это время сосредоточенно внимавший происходившим у него за спиной манипуляциям, повернулся к девушке. Лицо его было очень серьезным, а взгляд внимательным и участливым, он, как всегда, был строг и подтянут в своей черной, лишенной каких бы то ни было изысков форме.
- Мне показалось, ты чем-то расстроена или огорчена. Может, перенесем наше мероприятие?
- Все в порядке,  просто я немного устала. Была тяжелая неделя, только и всего. И, пожалуйста, давай, не будем ничего отменять, мне бы этого очень не хотелось. К тому же, ребята, наверняка, не обрадуются, все-таки они так долго этого ждали и готовились. Не будем их расстраивать, хорошо? – Виктория смотрела мужчине в глаза и не отводила своего взгляда, она говорила спокойно и только едва заметная грустная тень морщинкой пролегала между бровями.
- Хорошо, Вик. В таком случае, пойдем, нам пора, - с этими словами Игорь отошел от окна и, приблизившись к Виктории, коснулся рукой ее плеча, - И будь осторожней, пожалуйста.
Они вместе вышли на улицу, где их уже все ждали, кто-то просто молча грелся на солнце, подставляя лицо под теплые лучи, кто-то курил, кто-то последний раз проверял оружие, но все были необычайно взволнованны в предвкушении игры, и напряжение витало в воздухе. Как только Виктория в сопровождении Игоря появились на крыльце, ребята тут же встрепенулись и отвлеклись от своих дел. Они окружили лидера плотным кольцом и, не говоря ни слова, пошли по направлению к уже знакомому всем зданию и только перед тем, как разбежаться в разные стороны, как и всегда, пожелали друг другу удачи. Сегодня все было, так же как и всегда, и немного иначе. Виктория очень хорошо помнила обстоятельства того дня, сейчас ярко светило солнце, забивая душной пылью легкие, тогда шел дождь, тихими монотонными каплями разбиваясь о бетонные стены. Девушка зажмурилась от яркого света, подняв к небу лицо и вдохнув полной грудью обжигающе горячий воздух, она занесла ногу за порог кирпичного перекрытия и почувствовала на себе чей-то взгляд. Вика не стала оборачиваться, она собралась с мыслями и сосредоточилась, зная, что Игорь будет наблюдать за ней, несмотря на то, что она пыталась уверить его в том, что все хорошо и не стоит ни о чем беспокоиться. Она понимала, что от его чуткого сердца не могло ускользнуть ее состояние, и внутренне готовилась к тому, что осуществить задуманное теперь ей будет сложнее вдвойне. Оказавшись внутри просторного помещения, Виктория на мгновение замерла, она помнила каждый шаг и каждое свое движение, а воспоминания отчаянным дежавю заставили ее сердце учащенно забиться.
Прождав у входа несколько минут, они стали друг за другом, поодиночке, подниматься по лестнице, осторожно ступая. Максим напряженно сжимал в руке пистолет и ступенька за ступенькой внимательно смотрел за идущей перед ним Викторией, а она чувствовала на себе его пристальный взгляд. Однако как только они оказались внутри, мужчина немного растерялся, поразившись звенящей пустоте и тишине здания. Вокруг не было ни души, едва уловимый шорох заставил Максима резко  повернуть голову, и он увидел стремительно удаляющегося по коридору безоружного юношу, только сейчас разглядев, наконец, его секретное оружие. Парень передвигался очень быстро, но при этом практически неслышно, перепрыгивая и, словно, перелетая встречающиеся у него на пути препятствия. Максим приоткрыл от удивления рот и на мгновение засмотрелся, с опозданием почувствовав у себя на плече осторожное прикосновение Викиных пальцев. Когда он обернулся, то понял, что упустил ее, девушки рядом не было, он остался совсем один.
Виктория пришла в себя, услышав раздавшиеся где-то наверху пистолетные выстрелы и короткую автоматную очередь. Она слегка тряхнула головой, отгоняя воспоминания и, воспользовавшись шумом, пригнувшись и стараясь не шуметь, быстрыми перебежками стала продвигаться вглубь помещения, напряженно всматриваясь в окружающую обстановку и периодически оглядываясь по сторонам. Через несколько метров Виктория остановилась, спрятавшись за ближайшую колонну, и прислонилась спиной к прохладной каменной поверхности. Прямо перед ней располагалось окно, вернее оконный проем, обрывающийся куда-то вниз неоштукатуренной кирпичной стеной, справа и слева были колонны, подобные той, за которой она сейчас пряталась. Помещение было достаточно просторным и большим, и хорошо освещалось падающим из окна солнечным светом. С правой стороны и далеко вглубь располагалась ведущая наверх лестница, а за левой колонной можно было разглядеть дверной проем, за которым скрывался небольшой узкий коридор, соединяющий это помещение с соседним. Виктория  старалась дышать как можно тише, ничем не выдавая своего присутствия, она чувствовала, что в комнате есть кто-то еще, несмотря на то, что было очень тихо. Отдающиеся в голове громкие удары сердца мешали сосредоточиться, но девушка напряженно вслушивалась и вскоре уловила скрежет песка под чьим-то ботинком. Моментально определив с какой стороны исходил этот звук, она, собравшись с силами, сделал резкий шаг влево из-за колоны и, прицелившись, выстрелила, держа пистолет в вытянутых руках. Ощущения не подвели Викторию, она попала в цель, стоящий перед ней мужчина наигранно пошатнулся и опустился на колени, подняв руки ладонями вперед. Девушка улыбнулась и, слегка кивнув головой, побежала к двери.
Очутившись в темном, узком коридоре она стала медленно и тихо продвигаться вперед, к свету. Не доходя нескольких шагов до конца, Виктория снова услышал выстрелы, и чисто инстинктивно присела. Когда все затихло, она, не поднимаясь, приблизилась к выходу еще на несколько коротких шагов. Тень, замеченная боковым зрением, заставила ее сильнее прижаться к стене. В прошлый раз все произошло именно здесь и, казалось, сейчас повторяется. Виктория прекрасно помнила, как нелепо она попалась, и, поразив одну мишень, сама оказалась под прицелом. Если бы Максим тогда не пришел ей на помощь...
Все произошло очень быстро, буквально в считанные секунды. Олег больно схватил ее за запястье, завернув руку за спину, а правой прижал дуло пистолета к затылку, заставив бросить оружие. Он отпихнул пистолет ногой к стене, а Виктория могла только мысленно корить себя за то, что неосмотрительно повернулась к двери  спиной. Она уже расслабилась, поняв, что в этот раз проиграла, как вдруг услышала знакомый и нарочито громкий голос:
- Мы, кажется, договаривались, пленных не брать.
Эффект неожиданности, на который рассчитывал Максим, сработал, Олег  резко повернул голову в его сторону. Виктории этого оказалось более чем достаточно, она без особого труда высвободила свою руку и, чуть присев в развороте, сильно ударила мужчину  по запястью. Пистолет, прочертив в воздухе дугу, отскочил в сторону на довольно приличное расстояние и в этот момент Максим несколько раз выстрелил Олегу  в грудь. Тот обхватил себя руками и, зажмурившись от боли, медленно опустился на пол. Виктория наклонилась, чтобы поднять свой пистолет, она взглянула на парня и, потрепав его по плечу, сказала:
- Олежик, прости...
Максим был уже рядом, и она с благодарностью  посмотрела на него. В его взгляде было столько искренней теплоты, что Виктория невольно смутилась и почувствовала себя виноватой. Она дотронулась рукой до его плеча и тихо сказала:
- Пойдем, скорее. Сюда!
Девушка заметила, что он хромает и, когда они оказались в безопасности, спросила:
- Что случилось? Тебя ранили? – Виктория покраснела и чуть приоткрыла рот, словно, в попытке забрать слова обратно, поняв, что позволила себе назвать Максима на «ты». Однако он, казалось, совсем этого не заметил, а ответил так же естественно, ничуть не смущаясь, и улыбнулся.
- Да, так, зацепило чуть. Ерунда. Главное, что с тобой все в порядке.
Виктория закрыла глаза, она помнила выражение его лица и ту теплую, участливую интонацию, с которой он произнес эти слова. Сидя тогда на холодном бетонном полу рядом с Максимом, она почему-то чувствовала себя стопроцентно защищенной, несмотря на то, что это он, а не она, был новичком и это именно ему, а не ей, первый раз приходилось стрелять в человека. Она поразилась тому, насколько это органично и правильно у него получилось, тому, что не дрогнула рука, а на лице не было и тени сомнения в правильности своего поступка. Максим оказался тогда в нужном месте и в нужное время, как будто он наблюдал за ней и оберегал ее. А сейчас Виктории казалось все это пустым позерством, смешным фарсом, неосторожной шуткой. Она ненавидела себя за то, что подалась впечатлению, обманулась, поверила в придуманные ей же самой чувства, в которые просто так хотелось тогда поверить. Душный ком моментально подступил к горлу, мешая дышать и угрожая вылиться слезами, было слишком, невыносимо больно. Но Виктория заставила себя сосредоточиться, она внимательно вслушивалась в происходящее за стеной и поняла, что в комнате находился человек, и это было как раз то, чего она хотела. Девушка резко поднялась и решительно шагнула из темного коридора в светлую комнату. Она сделала вид, что никого не заметила, и на протяжении нескольких, показавшихся ей бесконечными секунд, просто стояла, опустив сжимающую Беретту руку. Потом она развернулась в сторону мужчины и чуть шевельнула пальцами, сильнее сжимая гладкую рукоятку пистолета, зная, какой будет его реакция. Виктория не ошиблась, он моментально вскинул руку и, целясь ей в грудь, выстрелил.

Отредактировано fox-tail (2008-10-02 00:19:18)

Поскорее, говоришь? Ну можно и поскорее...

Название : Летний дождь
Рейтинг : R
Пейринг : МВ/В
Примечания : AU, OOC
Жанр : Романтика
Размер :  Макси

Глава 9.

Игорь шел за Викторией по пятам, он периодически терял ее из виду, все же она отлично умела быть незаметной, но неизменно оставляла на месте своего присутствия «труп». Он держал пистолет наготове и осторожно ступал по усыпанному песком полу, осматриваясь по сторонам, и чутко реагируя на каждый прозвучавший выстрел. Спустившись со второго этажа, Игорь насторожился, увидев мужской силуэт у окна, и на всякий случай уже издалека прицелился, но заметил тонкую струйку сигаретного дыма  и опустил руку. Оставшись незамеченным, он тихонько скользнул в темный переходной коридор и, почувствовав впереди движение, преодолел его в несколько шагов. Игорь выскочил очень вовремя и того, что он успел выхватить взглядом, было достаточно, чтобы принять единственно верное решение. Он сильно ударил Павла по руке как раз в момент выстрела, и пуля достигла цели, но  прошла сбоку, разорвав ткань и прочертив на теле девушки красную дорожку. Мужчина возмущенно посмотрел на Игоря, но, увидев его мгновенно побледневшее лицо, перевел взгляд в сторону Виктории. Девушка чуть покачнулась и, не говоря ни слова, как-то очень неестественно и резко упала, словно подкошенная, было очевидно, что она потеряла сознание. Игорь стремительно подбежал к ней и, сев на колени, перевернул Викторию на спину, обхватив ладонями ее лицо. Павел так и остался стоять, как вкопанный, недоуменно наблюдая представшую перед ним картину, он не понимал, что происходит.
- Вика, Вика, ну, что же ты наделала? Что же, черт возьми, ты наделала? – аккуратно ощупав Викторию, Игорь убедился в отсутствии на ней бронежилета и в том, что теплая липкая кровь на его пальцах была настоящей. Повернувшись к ошарашенному Павлу, он почти крикнул:
- Ну, и что ты стоишь? Никогда не видел человека без сознания? А вы на сегодня свободны! И передай всем! - Мужчина аккуратно поднял девушку на руки и вынес ее из комнаты...
Виктория почувствовала резкую жгучую боль в левом боку, она опустила глаза, пальцы, сжимающие пистолет инстинктивно разжались, скользнув кончиками по холодному неживому металлу, а взгляд стал мутным. Поначалу ей казалось, что она слышала голоса, но очень быстро тишина громким гулом наполнила ее сознание, которое  за закрытыми веками провалилось в темноту, и больно уже не было, а тело как будто стало совсем невесомым. Однако Вика слышала стук своего сердца и возникающие яркими вспышками, словно в агонии, воспоминания не отпускали ее, изо всех сил удерживая на краю и натягивая тонкую, но все еще прочную нить ее жизни.
Максим снова потерял ее из виду, или это она его потеряла, в какой-то момент, решив перебежать в другую комнату. Просто, когда Виктория обернулась, не слыша за спиной его шаги, то не обнаружила никого рядом. Мысленно поругав себя, девушка крепче сжала приклад винтовки и, на мгновение задержавшись под лестницей, вслушиваясь в происходившее наверху, быстро преодолела несколько ступенек на второй этаж. Верхнее помещение целиком состояло из комнат, соединенных короткими коридорчиками и по расположению очень напоминало лабиринт, заблудиться среди этих бетонных стен, так же как и затеряться было очень легко. Виктория не любила открытых пространств, и, несмотря на то, что они представлялись удобными для всевозможных  маневров, здесь она чувствовала себя комфортнее, а вероятность чьего-то неожиданного появления, как, впрочем, и своего собственного, щекотала ей нервы. Кроме того, возможный шум легко терялся, звуковой волной отражаясь от многочисленных стен, разливая вокруг обманчивую пустоту. Однако сейчас, оказавшись на краю последней ступеньки, Виктория почувствовала, что здесь есть кто-то кроме нее, и она была полна решимости это выяснить. Неслышно ступая, девушка преодолела первую из комнат и свернула направо, предварительно оглянувшись. Она осторожно подошла к следующему повороту лабиринта и, напряженно прижавшись спиной к стене, осторожно выглянула за угол, но задержалась, не спеша прятать голову обратно. В комнате напротив Виктория  увидела мужчину и успела разглядеть, что это был Максим, он сидел на корточках и тяжело дышал, словно успокаивая дыхание после бега.  Девушка терпеливо смотрела на него до тех пор, пока он не почувствовал на себе ее взгляд и не поднял глаза.  Виктория приложила указательный палец к губам, вопросительно вскинув брови. Максим мягко улыбнулся ей в ответ и медленно поднялся, не отводя от Вики своих светящихся радостными огоньками глаз. Он вышел из своего укрытия, держа пистолет в опущенной руке, и чуть прихрамывая, сделал несколько шагов ей навстречу. Виктория все это время внимательно осматривалась по сторонам и вдруг заметила тень слева от Максима и чуть дальше по коридору и почувствовала едва уловимое колыхание воздуха. Она моментально, не обращая внимания на шум, отбросила в сторону винтовку и, на бегу выхватывая из кобуры пистолет, бросилась наперерез мужчине. Максим, удивленный и слегка напуганный стремительностью ее действий, резко остановился и повернул голову в ту сторону, куда сосредоточенно смотрела Виктория, а именно прямо перед собой. В тот момент, когда девушка оказалась напротив Максима, тень в конце коридора материализовалась, и раздались два слившихся воедино и  оглушающих тишину выстрела. Виктория при этом  резко дернулась, как будто кто-то сильно толкнул её в плечо, и сделала небольшой шаг назад. Мужчина в конце коридора схватился рукой за грудь и, подняв вверх руки ладонями вперед, опустился на колени, девушка попала ему прямо в сердце. Максим запоздало вскинул руку с пистолетом, устремив её вперед, но в следующее мгновение, обхватил обеими руками Викторию, которая,  пошатнувшись, отклонилась в его сторону, дотронувшись плечами его груди. Мужчина понял, что она ранена и, опустив голову, увидел, выступившую поверх надорванного  бронежилета кровь чуть выше сердца, а его собственное сердце тут же провалилось в пустоту, он успел только судорожно вздохнуть. Однако Виктория, ощутив его крепкие объятия, чуть приподнялась, увереннее вставая на ноги, и тихо сказала:
- Краска, не кровь.
Максим почувствовал, как холодные капельки пота выступили у него на лбу, а руки от напряжения начали дрожать, он силился  успокоить свое внезапно сбившееся дыхание. Виктория тем временем постепенно приходила в себя от неприятных и довольно болезненных ощущений, незаметно высвобождаясь из его рук. Максим не торопился отпускать ее, но когда она оказалась на небольшом расстоянии, переместил свою руку и приобнял девушку за талию, одновременно наклонив голову и почувствовав щекотание ее волос на своем лице. Он тихо сказал:
- Если бы не ты, он бы убил меня.
- Если бы пули были настоящими, я была бы уже мертва, - Виктория едва заметно улыбнулась, ей было очень приятно ощущать у себя на затылке его теплое дыхание и чувствовать прикосновение его пальцев. Очень не хотелось, чтобы он отпускал ее, но Виктория все же отстранилась и, повернувшись к Максиму лицом, сказала:
- Пойдем, нам пора. Игра закончена.
Он был благодарен ей, и его глаза цвета весеннего неба  улыбались, но за улыбкой она смогла разглядеть внутреннюю тревогу и что-то еще, какое-то еще чувство, скрытое, но делавшее взгляд очень осмысленным и глубоким.
Виктория очнулась от жгучей, неприятной боли и резкого, ощутимого желания пить и поняла, что жива. Она не спешила открывать глаза, стараясь остаться незамеченной, подглядывая вокруг из-под приоткрытых век. Девушка моментально вспомнила, что произошло, и могла догадываться о том, что было дальше, а от этого ей стало невыносимо стыдно. В ее сознании не промелькнуло радостной мысли о том, как хорошо, что она жива и что ее попытка умереть случайно и легко оказалась неудачной, нет, она просто сожалела о том, что все сложилось именно так, и считала, что ей не повезло. Поняв, что она  одна, Виктория, наконец-таки, открыла глаза, медленно подняв казавшиеся свинцовыми веки. Она лежала на кровати в небольшой светлой комнате, было очень тихо, но за дверью слышались приглушенные мужские голоса. Виктория подняла голову от подушки и попыталась приподняться, согнув руки в локтях. Боль с левой стороны тут же разлилась по всему телу, заставив ее поморщиться от неприятных ощущений. В этот момент дверь комнаты открылась, и на пороге появился Артем. Виктория бросила на него быстрый взгляд и обессилено опустилась обратно на подушку. Мужчина занес ногу за порог и на мгновение замер, изучая окружающую обстановку и тревожно внимательно глядя на девушку. Виктория закрыла глаза под его взглядом и отвернулась. Артем мягко закрыл за собой дверь, он сел на край кровати и взял Вику за руку. Она чувствовала прикосновение его теплых и слегка влажных пальцев и ощущала на себе его взгляд, но не хотела смотреть на него. Помолчав несколько секунд, Артем начал говорить, и Виктория заранее знала, что он скажет.
- Вика... Слава богу, ты пришла в себя. Как ты? – его голос звучал очень спокойно и участливо.
- Великолепно, неужели не видишь? – Виктория открыла глаза, но не поворачивала головы, уткнувшись взглядом в противоположную от двери стену. Артем пропустил ее колкость мимо ушей.
- Послушай, мы все серьезно испугались за тебя. Ведь ты рисковала не только своей жизнью. Может, скажешь, что происходит?
- Игорь, наверное, ненавидит меня? – при одной только мысли о том, что она подставила друга под удар, Виктории становилось тошно.
- Игорь волнуется за тебя, так же как и я. Несмотря на то, что твой поступок мог стоить ему дела всей его жизни. Ты прекрасно знаешь, что нарушение техники безопасности влечет за собой отбор лицензии. И хорошо еще, что у меня есть знакомый врач, который всех нас очень выручил...
Виктория молчала, по-прежнему глядя в одну точку на идеально ровной и скучной поверхности стены. Конечно, она прекрасно понимала, что «Кречет» мог прекратить свое существование, окажись удачным ее мероприятие, и потому сейчас ей было горько и стыдно за свое совершенно безнравственное и эгоистичное поведение.
- Вика, знаешь..., ведь он этого совсем не стоит. Он не стоит даже кончиков твоих волос, - с этими словами Артем сильнее сжал ее ладонь, чуть приподняв ее в своей руке.
- Ты его совсем не знаешь, Артем... Все наоборот. Это я его не достойна, - Виктория зажмурила глаза и сильнее уткнулась носом в подушку, больно потянув шею, но даже этого не заметила.
Мужчина ничего не ответил на ее слова, он просто наклонился над девушкой и, поднеся ее руку к своим губам, легонько прикоснулся  к кончикам ее пальцев. Согревая ее ладонь своим дыханием, он пристально и задумчиво посмотрел на девушку.
- Знаешь, что, Виктория? Я думаю, тебе надо отдохнуть. Возьми небольшой перерыв, съезди куда-нибудь, отвлекись.
- Найдешь мне замену? – Виктория усмехнулась сквозь подступающий к горлу мокрый ком.
- Даже не буду пытаться, бессмысленное занятие. Но, уверен, тебе это пойдет на пользу.

Женя, во-первых, спасибо за такое скорое продолжение.

Не знаю, закончена ли история с "Кречетом" для героев,
будет ли у них возможность еще раз сыграть, но то, что
эта задумка уже сделала свео дело, по крайней мере, в
отношениях Макса и Вики это точно: вроде бы, игра
понарошку, но чувства настоящие.
И вроде бы, это тоже только рассказ, но мои ощущения
от него кажый раз только "живые".

В нем все, как в жизни, непредсказуемо.
И вздрогнула я сегодня тоже на неожиданном моменте,
совсем не на том, который тревожил еще позавчера.

"... Все наоборот. Это я его не достойна." Теперь это не
дает мне покоя.

А еще чувствуется завершенность еще одного этапа в
жизни героев. Может быть, теперь настало веремя более
решительных действий???
Подождем.

Женя. Господи, как же хорошо написана эта глава.
Не знаю, кто уж там сказал, что сюжет «притянут
за уши», но у меня бы на такое язык не повернулся,
к чему угодно только не к этой истории.

Будем считать, что им немножко не повезло.
А я так просто «утонула» (в хорошем смысле этого
слова) в сегодняшней главе.
Было так уютно и невероятно тепло.

Не покидает ощущение того, как кто-то когда-то
сказал, что любовь – это что-то большее, чем
пишут о ней в книгах. Так вот, в твоей истории есть
это что-то большее.
Спасибо еще раз за эмоции.

P.S.1.
Чур, на долго не пропадать. К хорошему быстро
привыкается.
P.S.2.
За сообщение в личку тоже спасибо. Еще не читала,
но уже в предвкушении, выберу такое время , чтобы
никто не помешал.

Ну что ж, поехали тогда дальше 

Название : Летний дождь
Рейтинг : R
Пейринг : МВ/В
Примечания : AU, OOC
Жанр : Романтика
Размер :  Макси

Глава 12.

- Прости. Работа, - Артем деловито убрал в карман мобильный и выжидательно посмотрел на Викторию.
- Поезжай.
- Вика!
- Если я пообещаю тебе, ведь ты же все равно не поверишь. Поезжай, - Виктория тоже посмотрела на него, вызывающе и серьезно. Ей очень хотелось побыть одной, сейчас, здесь, в этой пустой, до отвратительности стерильной комнате. Она была очень благодарна Артему, за его помощь, за поддержку, за то, что он был ей просто другом. Они познакомились несколько лет назад, а, казалось, знали друг друга очень давно. Виктория тогда только начинала играть в одном очень небольшом и малоизвестном столичном клубе, ее увлечение совсем иной музыкой, чем та, которой были пропитаны стены училища и  наполнена вся ее жизнь, постепенно увлекло ее в совершенно другой мир. Артему очень понравилась хрупкая, нежная и женственная девушка, но каким образом в ее черных глазах он смог разглядеть силу и решительность, как он смог понять то, чего она хотела, но не могла сформулировать даже самой себе, как угадал скрытый потенциал, Виктория не знала. Наверное, он все почувствовал, или это было просто на поверхности. Когда они разговорились, и Вика рассказала ему о своей мечте и том, что хочет играть клубную музыку, он не удивился и не засомневался, он предложил ей попробовать и пригласил в  «L'insomnie». Виктория согласилась сразу и, не задумываясь, а Артем очень скоро понял, что не прогадал, она была такая одна, неповторимая и  таинственная. Потом было много чего, Вика училась быть ди-джеем, она набиралась опыта, посещая многочисленные вечеринки, побывав почти во всех клубах Москвы, она пробовала, она искала себя, свой стиль и свою музыку. Девушка всегда отличалась серьезностью и основательностью, она была усидчивой и очень старалась, что было совсем не сложно, а, напротив, увлекательно и захватывающе. Артем всегда был рядом, сначала, как друг, потом как работодатель. Хотел ли он когда-нибудь стать для нее кем-то большим, думал ли об этом? Возможно, но он знал, что этого не хочет Виктория, потому оставался в стороне, боясь разрушить дорогие для него отношения. И за это Вика тоже была ему очень благодарна.
Когда дверь за Артемом закрылась, Виктория приподнялась на кровати и несколько минут просто сидела молча, глядя на противоположную от себя стену. Левый бок по-прежнему болел, но теперь уже значительно меньше, голова была легкой и как будто пустой, словно кто-то старательно стер все неприятные мысли и воспоминания. Несмотря на охватившую ее физическую слабость, Виктория понимала, что не должна и не может здесь больше оставаться, ей надо было ехать домой, поэтому она осторожно встала и, аккуратно накинув покрывало на подушку, вышла из комнаты. В помещении было очень тихо, необычайно тихо для этого времени суток и для такого дня, как правило, после игры ребята оставались здесь надолго, они разговаривали, обсуждая друг друга, обменивались впечатлениями, пили пиво. Сейчас в комнате Виктория увидела только Игоря, мужчина стоял лицом к окну, но она знала, что на этот раз он не повернется и ни о чем ее не спросит, и ничего не скажет. Он был прав, и так ей было легче. Виктория замерла на пороге, она смотрела на него, чувствуя, как с каждой секундой ей становится все более горче и противнее от своего поступка, от своего предательства. Все, что она могла сделать, это просто уйти и никогда здесь больше не появляться, но сама мысль об этом причиняла ей нестерпимую боль.
- Прости..., - Виктория опустила глаза, и насколько бы банально и стандартно это не прозвучало, но это слово было единственным, которое она могла и хотела произнести. Ее голос был тихим, но в нем слышалось столько искреннего раскаяния, столько нежности и невысказанной боли, что Игорь невольно вздрогнул и едва сдержал свой порыв обернуться, он лишь опустил голову и облокотился руками о край подоконника. Виктория открыла дверь и вышла, не оборачиваясь, она села в машину и, не спеша, повернула ключ зажигания. Каждое движение причиняло неприятную, но терпимую боль, и девушка даже была рада ей, потому что только, испытывая жжение в боку, разливающиеся по всему телу, она чувствовала, что все еще жива.   
До дома она доехала словно на автомате, особо не концентрируясь на дороге, но быстро и без проблем. Сильный порыв теплого ветра мгновенно растрепал волосы, как только она вышла из припаркованной на привычном месте машины. Сделав несколько шагов до подъезда, Виктория чуть не задохнулась от бьющего в лицо воздуха, жадно хватая его ртом. Буквально за несколько секунд голубое, высокое небо стало серым, затянутым плотной пленкой дождевых облаков, воздух мгновенно потемнел, и на лоб девушки упала одинокая теплая капля. Виктория взялась за ручку и с трудом открыла отчего-то вдруг потяжелевшую металлическую дверь. Внутри подъезда было тихо и чисто, а улыбающееся лицо консьержки за прозрачной пластиковой перегородкой – привычно приветливым. Но сейчас пенсионерка Галина Ивановна смотрела на Виктории как-то необычайно весело и, чуть прищурившись, из-под спущенных на кончик носа очков в массивной роговой оправе. Девушка бросила на нее быстрый взгляд и улыбнулась, проходя мимо, однако услышала за спиной свое имя и обернулась.
- Как хорошо, что вы приехали так скоро, Виктория. А то я уже и не знала, что с этим добром и делать.
С этими словами женщина отвернулась и, наклонившись, вытащила из стоящего на полу алюминиевого ведра огромную охапку белых кустовых хризантем, убранных в тонкую, едва заметную сеточку. Она протянула их удивленной Виктории.
- Вот, это вам. Привезли сегодня утром.
- Кто? – задала Виктория первый, пришедший в голову, хотя и довольно нелепый вопрос, не торопясь забрать букет.
- Да, мальчишка какой-то из службы доставки. А вот от кого они, вам виднее. Там, вон, кажись, и записочка есть.
Виктория все еще недоумевала, но, наконец-таки придя в себя, сделала шаг навстречу женщине и взяла цветы из ее рук. Букет был большим, и держать его пальцами было неудобно, поэтому Вика просто небрежно обхватила его рукой и тут же оказалась во власти свежего и чуть горьковатого запаха хризантем. Еще какие-то доли секунды она заворожено смотрела на ворох идеальных, ровных лепестков кристально белого слепящего глаза цвета. Виктория почему-то, еще с  детства, любила хризантемы больше других цветов, они казались ей олицетворением самой жизни, такой же неидеальной, но прекрасной, наполненной ожиданиями и оттого чуточку печальной. Больше всего девушке нравилась именно кустовая разновидность этого цветка, потому что, в отличие, например, от гордой и капризной индивидуалистки-розы, на одном стебле хризантемы умещались несколько одинаково прекрасных и ни в чем друг другу не уступающих цветков, и смотрелись они красиво и органично. Виктория знала, что только один человек мог сегодня подарить ей эти цветы.
- Спасибо вам большое, Галина Ивановна, - изобразив на лице вежливую улыбку, девушка преодолела несколько невысоких ступенек и нажала кнопку лифта.
Сделав шаг внутрь металлической коробки, и сжимая начинающими дрожать от напряжения руками букет, Виктория прислонилась горячим лбом к прохладной поверхности стены. Замкнутое пространство моментально наполнилось горьким ароматом, а оглушающая тишина больно давила на уши. Девушке тут же стало нечем дышать, и она закрыла глаза, плотно сомкнув веки и стараясь прогнать воспоминания.
Тогда они были победителями, раненые и уставшие, но празднующие свою маленькую победу. Виктории не раз удавалось выйти из игры целой и невредимой, ей часто везло. Однако в этот раз она была стопроцентно удовлетворенной, кроме того, испытывала неподдельную и какую-то совершенно детскую радость, она была рада за Максима. Ей очень нравилась его мужественность, а временами отчаянная, пусть даже и не всегда оправданная решительность, то, что он не побоялся трудностей и, очертя голову, бросился в рискованное для непосвященных мероприятие. Он доверился ей, и это Виктории тоже нравилось. Когда она смотрела в его горящие от возбуждения и восторга глаза, видела, как он улыбался, с каким достоинством и уважением пожимал протянутые ему руки и принимал скупые мужские поздравления, то невольно восхищалась. Максима здесь приняли за своего, а с первого раза это вообще мало кому удавалось. Виктория, несмотря на боль в плече и неимоверную усталость, она, тогда она была почти счастлива. Он настоял на том, чтобы сесть за руль и довезти ее до дома. Рука, действительно, шевелилась с трудом, поэтому Виктория быстро согласилась. Но она не могла не пригласить его на чашку чая. Так они оказались в лифте.
Виктория зашла первой и, нажав на кнопку 15-го этажа, отошла к стене и, облокотившись об нее спиной, закрыла глаза. Она вздрогнула, когда почувствовала, что Максим взял ее за кончики пальцев, и, открыв глаза, увидела перед собой его лицо. Он улыбался лишь уголками губ, а в его подернутом усталостью взгляде Виктория смогла разглядеть желание и страсть, от которых у нее перехватило дыхание. Она не могла и не хотела сопротивляться его настойчивым губам, которые через мгновение коснулись ее губ. Максим освободил ее руки, переместив ладони на талию девушки и притянув ее к себе, а она обвила руками его шею, не желая отпускать и на миллиметр. Его волосы были мягкими и чуточку влажными, а кожа приятно пахла мужским одеколоном, смешанным с запахом пыли и почему-то дождя. Виктории нравилось, как он целует ее, требовательно, но в то же время очень нежно, страстно и одновременно чутко, сдерживая рвущееся из глубины души желание. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце, замирая при каждом прикосновении ее пальцев, перебирающих волосы и ласкающих кожу. Она ощущала, как с каждым мгновением ему становиться все труднее дышать, но он по глотку отдает ей каждый свой вдох. Странное чувство того, что это она целует его, а он лишь отдает ей по частичке самого себя, раскрываясь перед ней, не покидало Викторию. Постепенно она растворялась в этом безумном, показавшимся ей бесконечном поцелуе, поэтому, когда лифт мягко остановился, зазвенев открывающимися дверьми,  и Максим отстранился от нее, Виктория чуть не упала. Однако она тут же почувствовала крепкую руку у себя на талии, и уже через мгновение оказалась у него на руках. Максим сделал шаг назад и несколько шагов по лестничной площадке, остановившись у двери. Он, не отрываясь, смотрел на Викторию, а его губ были так близко, а теплое сбивчивое дыхание так возбуждало, что девушка не выдержала и, коснувшись ладонью его щеки, снова поцеловала. Теперь это, действительно, был ее поцелуй, но он ни в чем не уступал предыдущему.
- Дзынь-дзынь, - кабинка мягко вздрогнула под ногами, открыв двери на 15-ом этаже. Виктория отстранилась от стены и, пошатываясь, вышла из лифта. На ощупь, повернув в замке ключ и оказавшись за порогом, она села на пол, облокотившись спиной о закрытую дверь и, опустив подбородок в белые цветы. Девушка смотрела прямо перед собой ничего невидящим взглядом и только периодически моргала, словно перелистывая странички воспоминаний, и касаясь ресницами свежих лепестков.
Она не помнила то, как открывала и закрывала дверь, как они оказались внутри, но очень хорошо и детально помнила его глаза, его губы и его руки, и все, что было потом. Когда Максим занес ее в комнату и посадил на барную стойку, Виктория уже не хотела отпускать его, она лишь обхватила его ногами и притянула к себе. Мужчина стал покрывать поцелуями ее шею и плечи, а она постепенно освобождала его от одежды, бросая ее на пол. А потом он стал раздевать ее, замирая на каждой пуговице, отвлекаясь на поцелую и прикосновения. Никогда еще Виктории не было так пронзительно хорошо. Ни разу до этого она не позволяла себе любить так горячо и откровенно, никому не дарила себя так открыто и без остатка. В ее памяти не было ни одного такого теплого и нежного прикосновения, ни одного такого чувственного поцелуя, ни одного столь переполненного любовью и желанием взгляда. Все произошло легко и естественно, как будто именно так и должно было быть, они просто стали единым целым, растворяясь в объятиях друг друга, и лишаясь дыхания в беспрерывных поцелуях. Они занимались любовью всю ночь, но не могли насытиться, отпечатки их пальцев и их тел были в комнате повсюду, на столе, на ковре, на диване и даже на подоконнике. Витающая в воздухе привычная прохлада постепенно сменилась духотой, а неба не было видно за запотевшими изнутри стеклами окна. Когда они, наконец, заснули в крепких объятиях друг друга, а мятые простыни впитали влагу покрытых испариной разгоряченных тел, розовое солнце робким лучом тихонько постучало в окно.
Яркий солнечный луч, внезапно пробившийся сквозь темное, дождливое облако, коснулся закрытых век, и Виктория открыла глаза. Она медленно поднялась и, сделав шаг до стола и положив на него цветы, осмотрелась по сторонам. В комнате все было так, как она оставила все с утра и почти так же, как, когда Максим был здесь в последний раз. Маленькая белая бумажка выскользнула из букета и упала на пол прямо в викиным ногам. Виктория долго смотрела на нее, словно гипнотизируя, она знала, что там было написано, но не хотела этого видеть, потому наклонилась и, взяв кончиками пальцев, быстро порвала на мелкие кусочки. Все вдруг стало неважным и не имеющим значение, а ей стало тесно и плохо в любимом доме. Виктория судорожно думала, пытаясь найти хоть какой-то выход, она понимала, что не может здесь оставаться ни секунды и, вспомнив слова Артема о том, что ей надо отдохнуть, моментально приняла решение уехать. Было только одно место в мире, куда Виктория могла приехать просто так и в любое время, дом, в котором ее всегда принимали и понимали такой, какая она есть, несмотря на то, как бы неправильно она не поступила и какую бы ошибку не совершила. Она решила поехать к родителям. Мама с папой жили в небольшой квартире недалеко от Москвы. После того, как Виктория окончила училище и стала неплохо зарабатывать, она сама предложила родителям переехать к ней. Однако они, прожив всю свою жизнь в маленьком провинциальном городке, не хотели перебираться в Москву, они боялись этого шумного, суетливого города, словно опасались потеряться в нем и потерять самих себя. Виктория тогда не понимала этих страхов, но все же поддалась на уговоры родителей и помогла им купить квартиру в Подмосковье, а теперь была искренне рада тому, что они живут именно там. Девушка навещала их не так часто, как им всем того хотелось бы, и понимала, что поступает в этом смысле не совсем правильно, но она ничего не могла поделать со своей вечной занятостью и стремлением к мечте, осуществить которую было смыслом ее жизни. Родители понимали это и, несмотря на то, что они хотели для своей дочери совсем не такой судьбы, и вообщем-то не одобряли то, чем она занималась все последнее время, но они так же хорошо понимали, что это только ее жизнь, диктовать свои требования в которой они не имели права. Виктория это прекрасно видела, и какое-то время ей было очень сложно найти с ними общий язык и донести до них свои желания и надежды. Но они все очень старались понять друг друга и никогда не оставляли этих попыток и никогда не бросались громкими фразами, а искали компромисс. Поэтому они были друзьями, и с возрастом Виктории становилось с ними все легче и легче. Чего они хотели для дочери? Конечно, они хотели, чтобы у нее была семья, и любимый муж, и дети, но по большому счету, они хотели просто, чтобы она была счастлива, и если для нее счастьем была ее музыка и ее образ жизни, она принимали и это. 
Виктория быстро покидала в большую сумку все необходимые вещи с расчетом на несколько недель, прихватив с собой ноутбук и несколько самых любимых дисков. Она сгребла в охапку лежащие на столе хризантемы и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Девушка стремительно вышла из подъезда, словно убегая от кого-то, и остановилась только на крыльце, занеся руку с букетом над урной. Она как будто размышляла о чем-то несколько секунд, а потом, развернувшись, снова зашла в подъезд. Виктория обошла комнатку консьержки и легонько постучала в дверь. Когда на пороге появилась Галина Ивановна, девушка протянула ей букет и сказала, стараясь выглядеть как можно более легко и непринужденно:
- Вот, Галина Ивановна, это – вам. Просто так, за то, что вы есть.
Женщина недоуменно смотрела на девушку, сразу признав в букете именно те цветы, которые несколько часов назад сама вытаскивала из ведра, чтобы передать их Виктории. Она явно не понимала того, что происходит, но, совершенно очевидно, была очень тронута викиными словами, поэтому, смущаясь, но охотно приняла хризантемы из ее рук.
- Спасибо, Викуль.
- Ну, что вы, Галина Ивановна, это вам спасибо, - Виктория улыбалась, глядя на ее вытянувшееся от удивления и смещения лицо. Она повернулась, было, чтобы уйти, но тут же передумала и, глядя на женщину, добавила:
- И, знаете, еще что. У меня есть к вам одна очень небольшая просьба. Если вдруг на мое имя будут приносить еще цветы, будьте добры, оставляйте их себе..., ну, словом, распоряжайтесь ими по своему усмотрению. Хорошо?
Консьержка по-прежнему смотрела на Викторию, широко открыв глаза, и, казалось, с каждым словом удивление ее только росло. Она лишь медленно кивнула головой ей в ответ и тихо сказала:
- Ну, хорошо, Виктория, как скажете. Если вам так хочется, тогда, конечно...
- Да, Галина Ивановна, это было бы очень любезно с вашей стороны. Я буду вам бесконечно признательна. Спасибо! – Виктория прикоснулась кончиками пальцев к женскому плечу и, поправив ремень сумки, стремительно вышла.
Дождь закончился, и теперь в воздухе витала приятная свежесть, и пахло прибитой пылью. Виктория впервые за весь день почувствовала себя легко и свободно, она как будто начинала жить заново и немного приходить в себя от событий последних нескольких дней. Покидав немногочисленные вещи на заднее сиденье, она улыбнулась своим внутренним мыслям, и машина стремительно сорвалась с места.

Отредактировано fox-tail (2008-10-08 19:41:33)

Сегодня, как никогда, хочется сказать автору огромное спасибо за красивую настоящую
безгранично нежную и одновременно пылкую, страстную историю любви.
Некоторые про это , кажется, уже разучились снимать даже фильмы. Так, это я уже о чем-то постороннем.
Просто, навеяло после просмотра одного…

Женя, спасибо за твою историю. Пробивает до мурашек.
До сих пор перед глазами стоит удивительная картинка: « Девушка смотрела прямо перед собой ничего невидящим взглядом и только периодически моргала, словно перелистывая странички воспоминаний, и касаясь ресницами свежих лепестков».

Отредактировано люба (2008-10-08 16:39:08)

Евгения, закончила читать этот фан-фик, он просто замечательный... фантастически красивый... мне безумно понравилось))) продолжаю читать ваше творчество)))

Вообщем, мы тут подумали и я решила, в связи с тем, что данное "произведение" уже имело место быть в сети, и уже читалось и обсуждалось...выложить его здесь, в очень приятной для меня атмосфере, до конца. А уж если кому-то захочется в конце это все безобразие прокомментировать, то буду только признательна. И еще раз спасибо вам всем, кто читает.

Название : Летний дождь
Рейтинг : R
Пейринг : МВ/В
Примечания : AU, OOC
Жанр : Романтика
Размер :  Макси

Глава 14.

Виктория была дома, рядом с мамой и папой она неизменно чувствовала себя ребенком и как будто возвращалась в детство. С тех пор как она стала взрослой и купила квартиру в Москве, то приезжала к родителям пусть и не очень часто, но всегда потому, что скучала по ним, ей не хватало их в ее жизни. Но сейчас все было иначе, сейчас она пряталась от обстоятельств и от самой себя, и они, конечно, это чувствовали. Однако ни мама, ни отец, ни о чем не расспрашивали Викторию, они знали, придет время она сама обо всем расскажет, а Вика была просто благодарна им за их терпение и молчаливое участие. Девушка просыпалась поздно, без будильников и напоминаний, это было на нее совсем не похоже, но в последнее время ей нравилось спать, потому что только во сне она видела Максима, и любила его, и, казалось, по-настоящему жила. Но и спать Виктория ложилась поздно, наполняя день отвлеченными разговорами с родителями, музыкой, прогулками. Она очень любила гулять и каждое утро после завтрака оказывалась на улице. Ей нравился тихий неторопливый ритм жизни небольшого городка, где ее почти никто не знал, и она никого не знала. Вика часами могла бродить по маленьким зеленым улочкам, вдыхая теплый воздух провинциальной жизни, не опасаясь быть кем-то замеченной. Напротив, это она с любопытством, но очень деликатно, подсматривала чужие жизни, наполненные важными для причастных событиями, наблюдая дворовые игры беззаботной детворы и заглядывая в приоткрытые окна невысоких домов, проходя мимо. Таким способом Виктория отвлекалась от грустных мыслей, теснящих сознание, и от горьких чувств, разрывающих сердце. Кроме того, именно в такой обстановке она могла спокойно подумать о том, что произошло, упорядочить свои мысли и привести в порядок чувства. Она по нескольку раз прокручивала в голове воспоминания о проведенных с Максимом днях и ночах, стараясь детально воспроизвести каждое слово и каждый жест, казавшийся ей важным. Виктория не могла заставить себя не любить его, это было выше ее сил, но она очень хотела забыть, а вернее даже сказать, оставить свое чувство к нему таким, каким оно было сейчас, запомнив только все самое хорошее. Она решила спрятать его в своем сердце, закрыть его, чтобы оно не жгло и не болело, но у нее плохо это получалось. Предательская мысль, рождающая сомнение в ее душе, о том, что, возможно, Максим, действительно, любит ее так, как говорил, мешала Виктории и вызывала бурю чувств в ее сердце. Ей было очень больно при мысли о том, что он все еще любит ее, потому что она не хотела его любить.
Любила ли Виктория кого-то до Максима? Да, любила, и она очень хорошо помнила ту любовь, которая по иронии судьбы тоже осталась невысказанной и недочувствованной. Тогда, много лет назад, Виктория убила в себе это чувство, и ей стало легче, возможно, именно поэтому она была так уверена в том, что сейчас поступает правильно. Его звали Алексей, они познакомились на дне рождении викиной подруги, тогда она еще училась на четвертом курсе. Он влюбился в Викторию с первого взгляда и стал приглашать ее на свидания и писал ей красивые письма, и дарил цветы. Девушке было странно его такое неожиданное внимание, она была польщена его чувствами и смущена его настойчивостью. И, несмотря на то, что Виктория никогда никого не искала, и всегда предпочитала просто ждать, все же она была очень удивлена. Но она соглашалась на свидания и принимала цветы, и они гуляли по ночному городу, взявшись за руки. Леша был приятным парнем из хорошей семьи, он тоже учился, а когда познакомился с Викторией, стал еще и подрабатывать, чтобы иметь возможность покупать любимой девушке то, что она захочет и водить ее в кино. Виктория очень хорошо помнила их первый, очень робкий, но долгий поцелуй, это было летом, в парке, он смущался и краснел, а ее это очень смешило. День за днем Виктория привязывалась к Алексею все больше и больше, пока, наконец, не поняла, что просто не может без него. Любовь была для нее не страстью, а взаимопроникновением, чувство сформировалось постепенно, но от этого, оно было не менее сильным и эмоциональным. Просто оно было другим. Когда они оба окончили учебу и устроились на работу, то решили жить вместе и стали снимать небольшую однокомнатную квартиру, а чтобы было дешевле, в пригороде. Все было замечательно и очень хорошо, они прекрасно понимали друг друга и всегда находили общий язык до тех пор, пока однажды Виктория не захотела стать частью его жизни, выйти за него замуж, родить ребенка. Она сказала об этом Алексею прямо и без ужимок, а он, он просто испугался тогда. Испугался ответственности, испугался ее чувств, просто побоялся сделать ошибку. Виктории было пронзительно больно даже не потому, что он отказался от нее, легко и, не предприняв никаких усилий. Ей было больно потому, что она поняла вдруг, перед ней был совсем другой человек, чем тот, которого она знала и которого она любила все эти годы. Она ошиблась тогда, она очень сильно обожглась. Расставание с Лешей надолго выбило ее из привычной жизни, она очень переживала, и только время и работа смогли все расставить по своим местам. Несколько лет Виктория просто не жила, она существовала в своем, закрытом от посторонних мире. Она стала замкнутой и молчаливой, и продумывала каждый свой шаг, она очень боялась ошибиться снова. Нельзя сказать, что Виктория перестала обращать внимания на мужчин, и не то, чтобы они стали ей не нужны, нет, просто она стала им меньше доверять. У нее были мужчины и после Алексея, но никого из них она не любила, а все отношения были непрочными и временными. Возможно, Вика боялась снова влюбиться в кого-то по-настоящему только потому, что опасалась снова совершить ошибку, не понять и не разглядеть.
И вот сейчас, когда Виктория снова полюбила, она чувствовала, что опять ошиблась. Только в этот раз она любила не кого-то, а Максима, и любила во сто крат сильнее, потому выступившая из глубины души на поверхность боль не давала ей простить его. Виктория не могла простить ему его ненужную ложь, она не могла простить ему своей любви и не могла простить саму себя. Чем больше девушка думала об этом, тем страшнее и безысходнее ей становилось. Она уже просто не представляла себя рядом с Максимом, каким бы он не был. Но Виктория не знала, куда ей деть чувство, разлившееся в ее душе и как заставить свое сердце биться, если оно уже ей не принадлежало.
Девушка шла, опустив голову и глядя себе под ноги, углубившись в безрадостные мысли. Она не заметила, как улица опустела, и с неба крупными каплями пошел дождь, моментально окрасив в черное асфальт. Виктория остановилась и подняла голову, подставляя лицо теплому ветру, разбивающему о кожу упругие дождевые капли. Очень скоро ее лицо стало совсем мокрым, а стекающая с кончиков волос влага намочила одежду. Вики казалось, что она стояла так очень долго, улыбаясь небу и вдыхая полной грудью свежий воздух, пахнущий травой и пылью. Когда она открыла глаза, дождя уже не было, и только скопившаяся на крышах дождевая вода, с шумом проносясь по водосточным трубам, пеной выплескивалась на асфальт. Пока Виктория дошла до дома, она успела замерзнуть и не могла унять внутреннюю дрожь. К вечеру она стала чихать и почувствовала слабость во всем теле, а внутри как будто горел огонь. Виктория поняла, что простыла. Она не любила болеть, просто ненавидела, особенно болеть летом, когда на улице было тепло и светило солнце. Кроме того, Вика совершенно не умела себя лечить, поэтому она болела долго, и остававшийся после простуды кашель еще долго давал о себе знать. Но сейчас она была дома, и мама заботливо приготовила ее любимый клюквенный морс с медом, и обмотала шею теплым шерстяным шарфом, и накрыла одеялом. А Виктория вспомнила о том, что, когда она болела последний раз, ее лечил Максим.
- Привет, малыш.
- Привет..., - голос был хриплым и бесцветным, Виктория улыбалась одними лишь губами, но она всегда улыбалась, когда смотрела на него. Максим стоял на пороге, облокотившись о дверной косяк, убрав руки в карманы брюк, воротник его куртки был поднят, а волосы превратились в мелкие кудряшки от непрекращающегося с самого утра дождя. Он тоже улыбался, глядя на девушку, но в глазах его угадывались волнение и тревога.
- Слава богу, ты дома. Почему не отвечаешь на телефон? Я звонил тебе весь день, волновался, что что-то случилось, - Максим зашел в прихожую без приглашения, расстегивая мокрую куртку и закрыв за собой дверь.
- Я, просто я спала... Прости...
Максим пробежался глазами по комнате, постель была не убрана, на кухонном столе лежала начатая упаковка аспирина, стоящая рядом кружка дымилась налитой в нее горячей жидкостью. Виктория стояла всего в нескольких шагах от него, облокотившись о барную стойку, пряча лицо в пушистый воротник махрового халата, голубого в мелкий розовый цветочек. Он с облегчением вздохнул и, сделав шаг ей навстречу, осторожно взял за руку.
- Ты заболела...
- Да... Максим, пожалуйста, я очень боюсь тебя заразить, - Виктория нахмурилась и, тихонько высвободив руку из его ладони, спрятала ее в широкий рукав халата, она не смотрела на него, опустив глаза и, казалось, смущалась. Девушка выглядела так трогательно, что Максим невольно засмеялся и, решительно обхватив ее за талию, привлек к себе.
- Глупышка. Ну что ты такое говоришь? – Виктория не сопротивлялась, она уткнулась лицом ему в грудь, а он поцеловал ее в макушку. Ей было бесконечно приятно чувствовать его запах и его тепло, и  его заботу, а ему просто нравилось обнимать ее, ощущая, как волосы приятно щекочут кожу. Однако через мгновение Виктория уперлась руками и мягко оттолкнула Максима, посмотрев на него снизу вверх и встретив его удивленный взгляд.
- Максим, ну, правда. Я очень боюсь, что ты заболеешь. На улице дождь и ветер, а ты совсем вымок.
- Ну, и отлично, значит, будем лечиться вместе. Я знаю одно потрясающее лекарство. Смотри,  - он  улыбался, и в глазах его горели хитрые огоньки. Виктория не успела даже подумать, как Максим приблизил к ней свое лицо и поцеловал в губы. Как она не пыталась сомкнуть свои губы и не пускать его и как бы она не сопротивлялась, у нее это плохо получалось, Виктория никогда не могла и была просто не в состоянии устоять против его поцелуев, поэтому очень скоро девушка расслабилась и привычным жестом обняла его за шею. Максим почувствовал, что убедил ее, но даже не думал останавливаться, он завел руки за спину и, стянув с себя намокшую куртку, бросил ее на пол. Желание, которое он сдерживал и, которое копилось в нем на протяжении всего дня, теперь рвалось наружу, сметая любые преграды и перехватывая дыхание. Его страсть с каждым вздохом и с каждым поцелуем передавалась и Виктории, она моментально согрелась в его объятиях и забыла обо всех предосторожностях. Она любила его, очень чутко и нежно,  откликаясь на каждое прикосновение его рук и его губ. Конечно, она поправилась, а он, конечно, заболел, но это была самая приятная болезнь в его жизни, потому что это была ее болезнь.
Теперь все было иначе, и даже воспоминания, которыми Виктория невольно жила, приходившие к ней во сне, причиняли нестерпимую боль. В этот раз девушка болела очень сильно, ей было непередаваемо плохо, как будто обычная простуда завела в ее организме невидимый всеразрушающий механизм, питавшийся ее душевной болью и забирающий последние силы. Она безвылазно сидела дома целую неделю, из окна наблюдая за проносившейся мимо нее жизнью, и чувствовала, что ее собственная утекает, как морской песок сквозь пальцы. Просыпаясь каждое утро от мучительной боли в горле, ощущая непреодолимую слабость во всем теле, Виктория все сильнее чувствовала свое одиночество и почти физически ощущала заполняющую ее сознание пустоту. Но она не хотела так жить, и сейчас очень остро осознавала всю неправильность происходящего. Виктория с болью вспоминала свои поступки последних нескольких недель и почти ненавидела себя за причиненную окружающим боль, за невольное предательство, за неоправданное доверие. Больше всего ей не хотелось оставить после себя неприятные чувства и воспоминания, больше всего хотелось все исправить. Как только ей стало немного лучше, она позвонила Артему, он был рад ее слышать и был рад, что она поправляется. Он внимательно выслушал Викторию, в голосе которой слышалась решительность и даже некоторая жесткость по отношению к себе. Конечно, он ждал, что она позвонит, он с нетерпением ожидал ее возвращения и охотно согласился ей помочь. Последние несколько ночей своего пребывания в родительском доме Виктория просидела в наушниках за ноутбуком, сэмпл за сэмплом складывая новую мозаику своей жизни, начинающейся с чистого листа.     
     
 
   

Глава 15.

Максим проснулся от громкого щелчка открывшейся у него за спиной двери и зажмурился от яркого солнечного света, падающего из приоткрытого окна.
- Я снова проспал?
- Почти нет, Максим Викторович, - Константин стоял на пороге комнаты, пристально глядя на хозяина и укоризненно качая головой, - Опять вы спали, как попало, сэр, даже постель не расстелили, как следует.
- Константин, перестань ворчать. А лучше приготовь мне завтрак! – Максим сел на кровати, спустив ноги, но не поворачиваясь.
- Ваш завтрак давно уже на столе, - Константин вышел, закрыв за собой дверь, и Максим понял, что непроизвольно обидел его своей резкостью. Он быстро умылся и почистил зубы и надел первый, попавшийся под руку, костюм. Ему было совершенно безразлично, как он выглядел, но даже так получилось очень неплохо, потому что в его гардеробе не было безвкусных костюмов и плохих рубашек. Максим спустился на кухню и сел за стол на свое привычное место, бесшумно отодвинув стул. Аппетита совсем не было и есть не хотелось, поэтому, повертев в руке чайную ложку и глядя в спину, суетящемуся у плиты Константину, он сказал:
- Ну, прости меня, дружище. Не обижайся. Просто я..., мне..., мне так плохо, Константин. Мне еще никогда не было так плохо, - Максим откинулся на спинку стула, устремив потухший взгляд в никуда.
- Я вижу, Максим Викторович. Я все вижу. Но мне непонятно ваше бездействие, - Константин отставил в сторону сковородку и, бросив прихватку, подошел к столу и встал, обхватив руками спинку стула.
- Да я готов сделать все, что угодно!
Константин, желая разрядить обстановку, улыбнулся и, чуть наклонив вперед голову, произнес:
- Тогда увольте Жанну Аркадьевну, сэр.
Шутка подействовала, но оказала совсем не тот эффект, которого ожидал дворецкий, Максим воспринял его слова всерьез и, удивленно вскинув брови, посмотрел на Константина.
- Жанну? Но при чем здесь она?
- Вы правы, Максим Викторович, совершенно не при чем. Просто я подумал, что это сделать никогда не помешает..., - на секунду Константин замолчал и заметил, как вспыхнувший надеждой взгляд Максима снова потух, и он опустил глаза, - А если серьезно, сэр, давайте разберемся, по порядку.
Он отодвинул стоящий напротив него стул и сел, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок.
- Итак, Максим Викторович. Вы любите Викторию.
- Да...
- Она любит вас.
- Любит. Не знаю, не уверен. Любила..., а теперь...
- Она любит вас, Максим Викторович. Просто она вам не верит. Она обижена и оскорблена, она думает, что вы предали ее, что все ваши чувства ненастоящие, что вы ее и не любили никогда, и для вас это была только игра.
- Ну, да, именно так она мне и сказала. Но почему, Константин, почему? - Максим с каждым произнесенным словом становился все грустнее и грустнее.
- Вы же обманывали ее, сэр. Вы же лгали ей о том, кто вы на самом деле, скрывали правду о себе и своей жизни. И какой другой реакции от Виктории вы могли ожидать?
- Но ведь все так хорошо, Константин! Я же не оказался нищим, без гроша за душой, который только и делал все это время, что пускал пыль в глаза! Все ведь совсем наоборот!
Константин утвердительно закивал, словно, подтверждая слова Максима.
- Все, так, Максим Викторович, все так. Но поймите, в данном случае, дело совсем не в этом. Правда сейчас не так важна, какой бы она не была. Важно то, что вы скрывали ее от человека, которого любите. Я понимаю, сэр, примерив на себя новый образ, вы настолько вжились в него, что забыли совершенно обо всем и потеряли ощущение реальности. Видели бы вы себя со стороны, Максим Викторович! Все это время вы жили двойной жизнью, вместо того, чтобы жить по-настоящему, без ненужной, спасительной только для вас единственного лжи. Так или иначе, но вы думали только о себе и о том, чтобы вам было легко и комфортно.
Константин говорил очень спокойно, но с чувством, и Максим понимал, насколько он прав, однако от осознания этого ему становилось только тяжелее.
- И что же мне теперь делать, Константин?
- Ну, как что? Прежде всего, вы должны найти Викторию, и сделать все возможное для того, чтобы поговорить с ней.
- Это бесполезно, я уже пытался ей все объяснить.
- Максим Викторович, шокированная произошедшим и ослепленная обидой Вика вряд ли услышала тогда ваши слова. Думаю, вам просто необходимо поговорить с ней еще раз.
Дворецкий замолчал, внимательно глядя на Максима, которому оказалось достаточно этой небольшой паузы, чтобы принять решение. Он резко встал и во взгляде его печальных глаз впервые за все последнее время блеснул робкий огонек надежды. Максим с благодарностью посмотрел на Константина и даже чуть заметно улыбнулся уголками губ.
- Спасибо тебе, Константин. Ты прав. Я обязательно должен найти Вику. И чем скорее, тем лучше, - сделав несколько стремительных шагов к двери и торопливо застегивая на ходу пиджак, Максим вышел.
Было только два известных Максиму места, где могла находиться Виктория, поэтому, сев в машину, он помчался на окраину города, в «Кречет». Остановившись возле многоэтажного дома, окнами выходящего на городской пустырь, мужчина заглушил двигатель и несколько секунд просто сидел, глядя в лобовое стекло и положив руки на руль. Он старался сосредоточиться и собраться с мыслями перед вероятным разговором. Перед глазами Максима стояло викино лицо, серьезное и пронзительное, с холодными, невероятно темными глазами, такое, каким он видел его в последний раз. Максим тряхнул головой, отгоняя болезненный образ, и вышел из машины, нажав кнопку центрального замка. Когда он преодолел несколько невысоких ступенек и нажал на дверную ручку, то обнаружил, что дверь была открыта. Максим зашел внутрь и, миновав прихожую, оказался в комнате. Там никого не было за исключением юноши, который так удивил когда-то Максима своим умением быстро и бесшумно передвигаться. Он сидел на кожаном диване и с увлечением рассматривал внушительных размеров глянцевый журнал, оказавшийся, как успел заметить Максим, каталогом оружия. Парень увидел Максима не сразу, зато, когда поднял глаза, то приветливо улыбнулся.
- Привет!
- Привет, - Максим  подошел к дивану, но не стал садиться, а остался стоять напротив, только опустил руки в карманы, - Как дела?
- Отлично. Вот, новую игрушку себе присматриваю, - юноша снова отвлекся от журнала и, довольно улыбаясь, посмотрел на Максима, - а ты как? Что-то давно не заходишь.
- Да, как-то все времени нет, - Максим, казалось, медлил, но ему все-таки очень не терпелось задать тот вопрос, ради ответа на который он пришел сюда, поэтому после недолгой паузы он добавил, - Слушай, я Викторию ищу. Не знаешь, где она?
- О, старичок, так ты ничего не знаешь? – парень вдруг посерьезнел, он перестал улыбаться и Максим почувствовал, как внутри, словно, что-то оборвалось, а сердце бешено забилось, гулкими ударами отдаваясь в висках. Он старался сдержать дрожь в голосе и, как ни в чем не бывало, спросил:
-  Нет, а что случилось?
- Да, было дело. Вика тут порядком всех напугала. Вышла, знаешь, в личку без бронника, ну, и нарвалась на пулю...И если бы не Игорь...
Максим только приоткрыл рот, судорожно хватая воздух, и хотел, было, задать следующий вполне закономерный вопрос, как почувствовал у себя спиной чье-то присутствие и негромкий, но жесткий голос.
- А ты бы, Иван, болтал поменьше.
Юноша засмущался и покраснел, глядя Максиму через плечо, и пробурчал нечленораздельное:
- Да, ладно. Я че? Я ниче такого...
Максим развернулся всем корпусом и встретился глазами с Игорем, мужчина был абсолютно спокоен и только скулы его чуть подергивались, выдавая внутреннее напряжение. Максим, наконец, выдохнул.
- Добрый день.
- Добрый, - Игорь бросил быстрый взгляд на Ивана, едва заметно кивнув головой, и тот, моментально отложив в сторону журнал, вышел из комнаты, оставив мужчин наедине.
Максим не стал подбирать выражений, ему показалось, что Игорь обо всем догадывается, но это было ему безразлично.
- Виктория, что с ней?
- С ней все в порядке. Она жива и здорова, - Игорь посмотрел на Максима и отошел к окну, облокотившись о подоконник и повернувшись к мужчине лицом, скрестил руки на груди.
- Здорова, черт возьми?! Здорова?! Да, как вы вообще могли такое допустить?! – Максим был бледен и с трудом сдерживался, чтобы не закричать, отчего его голос перешел на устрашающий шепот.
- Мне кажется, Максим, я могу задать вам такой же вопрос, - спокойный тон Игоря моментально охладил Максима, и под его пристальным взглядом мужчина опустил глаза.
- Вы ничего не знаете.
- А жаль. Знал бы, такого бы не случилось.
Максим на мгновение даже растерялся, он понял, насколько нелепым и неправильным было его поведение, но не хотел извиняться, а перед уходом спросил только:
- Вы знаете, где она? – и услышал вполне ожидаемый ответ.
- Не имею ни малейшего представления.
А Максим не имел ни малейшего представления о том, как ему дожить до вечера, когда он сможет поехать в «L'insomnie» и, может быть, даже увидеть там Викторию. Работать ему, тем более, не хотелось, он отключил мобильный в надежде на то, что Жанна как-нибудь проживет этот день без него. Очень хотелось выпить, поэтому Максим остановился возле первого попавшегося ему на пути бара и, оказавшись внутри, заказал себе коньяка. Напиток показался необычайно крепким и горьким, ведь последнее время мужчина не пил ничего, кроме шампанского. Виктория не любила крепкого спиртного, а он прекрасно помнил, как смешно она морщилась и закрывала рот рукой, после первого маленького глотка дорого коньяка. В тот день было холодно и дул сильный ветер, но девушка очень хотела прогуляться, и Максим не мог ей отказать. В результате они оба быстро замерзли, и потому небольшая бутылка «Реми Марти», подаренная одним из спонсоров и неудобно оттягивающая карман мужского пальто, которую Максим зачем-то прихватил с собой, пришлась как нельзя кстати. Уже дома, чтобы согреться и не заболеть, он разлил напиток по невысоким квадратным стаканам и протянул один из них Виктории. Максим научил девушку пить коньяк правильно и так как надо, а она сосредоточенно разглядывала тягучую жидкость и делала серьезное лицо, и смеялась. Он сидел на полу, скрестив ноги и облокотившись на руку, и ему было тепло от ее взгляда и от ее улыбки. Сейчас ему было тепло только от коньяка и только физически, а от одной мысли о том, что он не увидит ее, просто больно.
Внутреннее напряжение и душевные терзания, несмотря на количество влитого в себя спиртного, не дали Максиму опьянеть, он был трезв, как стеклышко и потому безбоязненно сел за руль. Такая знакомая дорога до клуба, этот путь, который он преодолевал не один десяток раз, теперь казался ему бесконечно долгим. Мужчина с силой сжимал руль и не мог спокойно переждать ни одного светофора, а как только увидел неброскую неоновую вывеску, сердце его готово было выскочить из груди. Он торопливо припарковался и стремительно преодолел расстояние до входа, но, поднявшись по невысоким ступенькам, встретил у себя на пути предупредительно выставленную вперед руку охранника. Широкоплечий двухметровый секьюрити молча сделал шаг в сторону, не давая Максиму возможности пройти внутрь. Мужчина удивленно вскинул брови и остановился в недоумении, ожидая дальнейших разъяснений.
- Простите, мистер, но вам сюда нельзя, - голос был холодным и безразличным, однако Максим чувствовал, как постепенно растет его возмущение, и старался держать себя в руках.
- То есть как это нельзя?
- Извините, но мне было дано распоряжение, не впускать вас в клуб.
- Меня?
- Именно вас, - охранник утвердительно кивнул головой, как ни в чем не бывало, расправив плечи и привычным жестом сомкнув руки.
- Послушайте, любезный. Вероятно, это какое-то нелепое недоразумение. Я довольно частый посетитель вашего заведения, и вы, наверняка меня помните. Пустите меня, пожалуйста, внутрь, а там уж я сам как-нибудь разберусь.
- Извините, но я не могу этого сделать. Вам лучше уйти.
Максим сделал еще один шаг вперед и, оказавшись лицом к лицу со стражем порядка, вызывающе наклонился в его сторону и очень серьезно сказал:
- Уйти? Что ж в таком случае, прежде, я хотел бы поговорить с администратором. Надеюсь, в этом вы мне не откажете?
Всем своим внешним видом и решительным поведением Максим внушал доверие, кроме того, получить выговор из-за недовольного клиента совсем не хотелось, поэтому охранник лишь коротко кивнул головой и несколько секунд переговаривался с кем-то по внутренней связи. Максим все это время пристально наблюдал за ним, нервно сжимая пальцы, спрятанных в карманы рук и отошел от двери только после слов:
- Подождите, пожалуйста, минуточку. К вам спустятся. 
И, действительно, уже несколько минут спустя, двери открылись, и на пороге появился Артем. Он улыбнулся, увидев Максима, и сделал несколько шагов ему навстречу, протянул руку.
- Максим, доброй ночи!
Максим не отреагировал на приветствие и не ответил на рукопожатие. Он только внимательно посмотрел мужчине в глаза, и взгляд его блеснул злостью.
- Что все это значит, Артем? Почему меня не пускают в клуб?
- Это мое распоряжение, Максим.
- Да, какое право, черт возьми, ты имеешь запрещать мне, бывать там, где я хочу?!
- Имею, Максим. «L'insomnie» - частное заведение и не пускать конкретных посетителей, мое право. Так что, все законно,  - Артем был совершенно спокоен и уверен в себе. Максима же не просто раздражало, его буквально выводило из себя это спокойствие всех вокруг, в то время как ему было бесконечно тревожно и плохо. Он просто этого не понимал. 
- Я всего лишь хочу увидеть Викторию.
- Боюсь, это невозможно. Виктория сама меня об этом настоятельно просила. И теперь, это условие, часть ее контракта. Я ничего не могу с этим поделать. Извини.
- Что?! Виктория просила не пускать меня в клуб?! Но какого...
- Макс, Макс, успокойся, прошу тебя. Послушай меня, пожалуйста, и постарайся понять, - Артем протянул руку и, дружески взяв Максима под локоть, отвел чуть в сторону от входа.
- Максим, пойми, то, что происходит между тобой и Викторией, это только ваше личное дело. Я не могу и не хочу вмешиваться. Виктория дорога мне, как друг, и как сотрудник, и я бы очень не хотел потерять ни того, ни другого.
- Но ты ведь уже вмешался! Раз не позволяешь мне посещать клуб, - Максим резко высвободил свою руку и гневно посмотрел на Артема.
- Максим, я всего лишь выполнил Викину просьбу.
- Значит, Викину просьбу ты выполнил, а к моей не хочешь даже прислушаться? А я ведь хочу просто поговорить с ней. Пусти меня, Артем.
- Прости, Макс, но я не могу выполнить твою просьбу, - Артем опустил глаза и отрицательно покачал головой, его жесты были наполнены истинным сожалением, но легче от этого Максиму не стало, - Кроме того, Вики..., Виктории, ее сейчас здесь нет.
- Как  нет? А где же она?
- Максим, я и так сказал тебе слишком много... Извини, мне пора. Удачи тебе! – Артем слегка похлопал по плечу буквально застывшего на месте Максима и, повернувшись к нему спиной, сделал несколько шагов по направлению к входу в клуб. Максим вовремя пришел в себя и выкрикнул ему вслед:
- Артем! Скажи... Она вернется?
Мужчина замер, занося ногу над очередной ступенькой, и обернулся. Во взгляде Максима было столько неподдельного отчаяния и искренней боли, и столько надежды, что Артему стало даже как-то неуютно. Он постарался улыбнуться и, кивнув головой, ответил:
- Сюда? Да, Максим, она вернется.
Еще несколько минут после того, как дверь за Артемом закрылась, Максим стоял просто так, не двигаясь, и почти не дышал. Поднявшийся на улице холодный ветер прокрадывался внутрь, раздувая полы его пиджака, путая волосы и сбивая резкими порывами дыхание. Но Максиму это было все равно, он не чувствовал ни холода, ни ветра, ему были совершенно безразличны взгляды проходящих мимо людей, недоуменно наблюдавших за прилично одетым мужчиной, просто так стоящим посредине улицы. Ему казалось, что он упустил последнюю ниточку, и как бы крепко он не сжимал пальцы, она ускользнула от него в неизвестном направлении. Горькое чувство невосполнимой потери прокралось в душу, а боль убивала надежду, которой еще утром билось его сердце. Не увидеть Викторию сегодня, значило серьезно заболеть, не увидеть ее никогда было равносильно смерти. Все, что он хотел ей сказать, все его слова и жалкие оправдания моментально превратились в ничто, в пустоту, не имеющую смысла ни для кого. Максим ощущал себя так, как будто все нервные окончания вдруг оказались на поверхности, как будто кто-то вывернул его наизнанку. Ему захотелось спрятаться и скрыться, поддавшись этому чувству, он запахнул пиджак и, застегнув его на все пуговицы, поднял воротник, словно это могло помочь. Максим сел в машину и поехал домой, но не к себе домой, а домой к Виктории, ведь рано или поздно девушка должна была там появиться, а он не имел права упустить этот момент. Припарковав машину под деревьями напротив ее подъезда, Максим выключил двигатель и сел, уперев подбородок в сложенные на руле руки. Он всматривался в окна 15-го этажа и, конечно, ничего не видел, потому что было слишком высоко. Однако он так хорошо помнил ее квартиру и ее окно, что зрение непроизвольно приближало изображение, и Максиму постепенно начинало казаться, что он был где-то там, за стеклом, совсем рядом.

Название : Летний дождь
Рейтинг : R
Пейринг : МВ/В
Примечания : AU, OOC
Жанр : Романтика
Размер :  Макси

Глава 18.

Время шло очень медленно, мучительно растягивая каждый день. Иногда Максиму казалось, что оно вовсе остановилось, он с нетерпением дожидался вечера и окончания рабочего дня, а потом ворочался в кровати всю ночь, мучаясь бессонницей. Бывало все же, хотя и крайне редко, мужчина быстро засыпал, копившаяся изо дня в день усталость давала о себе знать. Однако в таком случае на утро он просыпался в холодном поту, и никогда не помнил, что ему снилось. Ощущения были очень неприятными, Максим настойчиво старался вспомнить хоть что-то, но всегда безуспешно, и ему неизменно становилось тревожно. Мысли о Виктории ни на секунду не покидали его, он не просто помнил о ней, он о ней никогда не забывал. Чувство было мучительным и разливалось в душе ноющей болью, как будто кто-то вонзил ему в сердце нож, вытащить который значило бы умереть, поэтому сделать это Максим никак не решался. Все, что происходило с ним с тех пор, как он встретил Викторию и понял, что любит ее, было ему удивительно и необычно, кроме того, совершенно не свойственно. Прошло довольно много лет с того момента, когда Максим  впервые влюбился, но тогда он был молод, и все было совсем иначе. Он страдал, конечно, находясь в разлуке с любимой девушкой, но тогда его любовь была взаимной, потому переносить недолгие, вынужденные расставания им обоим было многократно легче. Максим был человеком влюбчивым, но в отношениях постоянным, поэтому, почувствовав однажды необходимость присутствия девушки рядом, он, не долго думая, сделал ей предложение. Это было для него естественно, он никогда не боялся семейных отношений и вообще не понимал обычного беспокойства, проявляемого мужчинами в таких случаях. Вероятно всего, именно поэтому из Максима получился любящий и заботливый муж и очень даже неплохой отец, и все было бы очень хорошо, если бы не трагическая случайность, унесшая жизнь любимой женщины. В последнее время Максим почему-то часто вспоминал о жене и о своей семейной жизни, параллели с его теперешним состоянием проводились сами собой, потому что сейчас ему было почти так же больно и одиноко, как и тогда. И все-таки все было иначе, но ничуть не легче, несмотря на то, что Максим прекрасно знал, что у Виктории все хорошо.
Ему бесконечно не хватало ее, за те недолгие месяцы, что они провели вместе, согреваясь только в объятиях друг друга, Максим не просто привязался к Вике, он полюбил ее всем сердцем такой, какая она была, сильной и смелой, но в то же время хрупкой, женственной и по-своему беззащитной. Просто в какой-то момент он вдруг со всей серьезностью и совершенно четко осознал, что Виктория предназначалась именно ему и была его второй половинкой, той самой, которую так сложно найти, и найти которую дано не каждому, той самой, которую он когда-то потерял. Он ощущал это очень остро и понимал, что любовь, разрывающая его сердце смертельна, как только может быть смертельно это чувство. А его любовь требовала какого-то выхода, и Максим постоянно об этом думал, и однажды он нашел решение. Он решил открыть ночной клуб и сделать там все так, как ему казалось, сделала бы Виктория, будь она на его месте. Название придумалось легко и само собой -  «Летний дождь». Незатейливое и простое, это словосочетание много значило для Максима и, наполненное особыми воспоминаниями, таило в себе скрытый, только ему одному понятный смысл, а что думали все остальные, было уже не так важно. Идея очень увлекла и захватила Максима, он лично участвовал абсолютно во всем, что касалось организации этого мероприятия, начиная с выбора и аренды помещения и заканчивая внутренним интерьером. Первое время почти никто из обитателей дома не знал, чем так занят его хозяин последние несколько недель, Максим не хотел ничего говорить до тех пор, пока окончательно не убедился в успешной реализации своей идеи. Константин, конечно, как и всегда, был более внимательным, а вернее даже, непомерно любопытным и пытался понять хоть что-то, рассматривая в отсутствие Максима Викторовича журналы по дизайну помещений и музыкальному оборудованию, которыми буквально были забиты ящики его рабочего стола. Но чем бы он не был занят, дворецкого это только радовало, потому что ему казалось, что Максим понемногу, с каждым днем начинал выздоравливать и в глазах его появился едва заметный огонек. Очень скоро, несмотря на достаточно скептические отзывы Жанны относительно его нового увлечения, Максим стал пропадать в клубе целыми днями, а иногда даже ездил туда ночью. Просто она ревновала его, видя, как он отвлекается от их совместной работы и прекрасно понимая, что продюсерского таланта и делового чутья Максима с лихвой хватит на то, чтобы успешно начать с нуля практически любое дело. А Максим, в свою очередь, буквально жил «Летним дождем», но не торопился и оттягивал время, словно, чего-то ждал. Он не хотел признаваться самому себе, что ждал Викторию, и мечтал о том, чтобы когда-нибудь она случайно оказалась здесь. Иногда Максим очень  явственно представлял себе этот момент, вплоть до запахов и ощущений, он знал, что скажет и что сделает. Однако мечта эта казалась ему нереальной и совершенно несбыточной, ведь Виктория ничего не знала о существовании клуба, как давно уже ничего не знала и о нем самом. 
Виктория постепенно налаживала свою жизнь, словно собирая ее по частицам. Она заранее знала, что в ее мозаике не будет хватать пусть и небольшого, но очень важного кусочка, но почему-то не торопилась заполнить пустующее место. Виктория просто не могла этого сделать, всякий раз она как будто осторожно обходила эти воспоминания, с одной стороны, боясь причинить себе боль, но с другой, словно оберегая их и не желая испортить. Иногда ей очень хотелось заснуть, чтобы проснуться через какое-то время, когда чувства не будут уже такими болезненными, а от них останется лишь приятная теплота. Иногда становилось непередаваемо больно от любой мелочи, будь то пара молодых людей, гуляющих в парке и нежно держащихся за руки, или привычный, но с некоторых пор какой-то совсем другой вид из окна ее комнаты. В такие моменты Виктория спасалась только музыкой, она просто надевала наушники и постепенно успокаивалась, но все чаще писала ее сама, удобно устроившись за монитором своего ноутбука и совершенно теряя счет времени. Она все так же играла в «L'insomnie», кроме того, после фестиваля ее в качестве ди-джея стали приглашать и в другие клубы, а Виктория всегда с нескрываемым удовольствием соглашалась, потому что все новое отвлекало ее от печальных мыслей и горьких чувств. Она думала о Максиме постоянно, она о нем просто никогда не забывала. Все в нем Виктория помнила до мелочей, так, словно виделась с ним только вчера. Это было новое и незнакомое ей до этого чувство, с которым было очень тяжело жить, но жить без которого она уже не могла.
Максим проснулся посреди ночи от какого-то резкого, непреодолимого желания просто проснуться. Он взглянул на будильник чисто автоматически, так как привык это делать каждое утро, на часах было пять, а на улице еще совсем темно. Несколько секунд он лежал, вслушиваясь в тишину, пока, наконец, не догадался, в чем было дело. За окном шел дождь, настойчиво барабаня каплями о металлический карниз. Сердце Максима учащенно забилось, и на лице появилась довольная улыбка. Он так ждал его, каждый день напряженно всматриваясь в безоблачное небо, он так скучал по нему, пролистывая свежие газеты, но, задерживая взгляд только на странице погоды, он так любил его, почти так же сильно, как она. Максим слишком долго ждал, он не мог и не хотел упустить удачный момент, поэтому быстро встал и, накинув халат, покинул комнату, чтобы спуститься вниз, в свой кабинет. Там он открыл балконную дверь и вышел на улицу. Свежий, сырой воздух ударил ему в лицо и моментально прокрался под одежду, разбегаясь мелкими мурашками по телу. Максим решительно вышел из-под козырька и, положив ладони на мокрые перила, запрокинул голову. Частые холодные капли, приятно ударяясь о кожу, ручейками стекали по лицу, а с кончиков мгновенно намокших волос – по шее, прямо за воротник тонкого шелкового халата, который тоже через какое-то время почти насквозь промок, облепив тело. Максим старался расслабиться и почти перестал дрожать от пронизывающего ночного ветра, он глубоко дышал, наслаждаясь забытым ароматом мокрой зелени и вычищенного до глянца асфальта. Периодически яркие белые вспышки молний мерцали у него перед глазами, и он слышал раскаты грома. В этот момент Максиму было необычайно легко, хорошо и спокойно, словно он сам, растворившись и слившись со стихией, превратился в дождь, каждую каплю которого так пытался впитать сейчас своей кожей. Мужчина открыл глаза и посмотрел прямо перед собой, в свете фонаря четко различая почти непрерывные уходящие в землю дождевые линии. Он выставил вперед руку, ладонью вверх и, поймав на нее несколько крупных капель, что было силы, сжал пальцы в кулак. Рука от напряжения даже задрожала, но вода все равно выскользнула из-под крепких пальцев, капля за каплей падая вниз, и как будто в никуда. Максим зажмурился и провел ладонью по лицу, смахивая дождевые капли. Мужчина был бессилен, он ничего не мог поделать, несмотря на то, что очень любил дождь, который всякий раз убегал от него, ручейками струясь между пальцами. И все равно он был счастлив, пусть только этим одним мгновением, когда держал каплю в своей ладони, потому что именно дождь всегда  и неизменно напоминал ему о Виктории.
Виктория поставила последний трек и присела на стоящий рядом стул, привычным жестом коснувшись плечами стены. Ей надо было собирать свои вещи, складывать в сумку диски, отсоединять наушники, но почему-то очень не хотелось, и она просто взглянула на часы, хотя прекрасно знала расположение стрелок, показывающих пять утра. Девушка закрыла глаза и на мгновение забылась и как будто даже уснула, вслушиваясь в утреннюю клубную суету, а когда очнулась, в зале почти никого не было, и музыка не звучала. Виктория вздохнула и неохотно поднялась, она медленно и аккуратно собрала свои вещи и, перекинув ремень сумки через плечо, направилась к выходу, по пути улыбнувшись бармену. Вдруг она почувствовала, как кто-то очень мягко, но настойчиво потянул ее за локоть, и услышала за спиной свое имя. Обернувшись, Виктория встретилась глазами с невысокого роста приятным, но немолодым мужчиной в строгом классическом костюме с галстуком и накинутым поверх него темным плащом. Мужчина был девушке не знаком, поэтому она лишь удивленно вскинула брови и чуть приоткрыла рот, когда он сказал:
- Доброй ночи, Виктория.
- Здравствуйте. А разве мы с вами знакомы?
- К сожалению, нет. Но мне очень хотелось бы... поговорить с вами. Вы не могли бы уделить мне несколько минут. Я понимаю, вы устали, но я не задержу вас надолго, - мужчина едва заметно улыбался, взгляд его добрых глаз был участливым и очень серьезным, почему-то он внушал Виктории доверие. Кроме того, ей захотелось узнать, кто он и откуда ее знает, поэтому девушка практически без сомнений согласилась и предложила ему пройти в зал. Они сели друг напротив друга за один из крайних столиков, посетителей уже не было, поэтому никто не мог помешать разговору. Виктория откинулась на мягкую спинку диванчика и молча выжидательно смотрела на мужчину, а он сел, положив руки на стол ладонями вниз, и чуть наклонившись к ней всем корпусом.
- Вика..., вы не будете против, если я буду вас так называть? – Виктория равнодушно пожала плечами и покачала при этом головой, соглашаясь.
- Меня зовут Константин Николаевич. Я работаю дворецким у Максима Викторовича, - Виктория, как только услышала это имя, то вздрогнула и заметно побледнела, как будто ей вдруг стало отчего-то очень больно, и это не могло ускользнуть от мужского взгляда, потому что он, не отрываясь, смотрел на нее, наблюдая за реакцией. Девушка на мгновение опустила глаза, но тут же снова посмотрела на Константина, открыто и беззастенчиво, казалось, она справилась со своим волнением и в то же время как будто закрылась за маской холодного безразличия. 
- И что же? – голос ее звучал спокойно и ровно.
- Вика, я понимаю, что мое присутствие здесь кажется вам странным. Ведь вы меня совсем не знаете, а я не знаю вас. Но я очень прошу, выслушайте меня и поверьте, все, что я вам скажу – чистая правда. Максим Викторович, он очень переживает и бесконечно скучает. Он любит вас, Виктория, - Константин старался не отводить взгляда от ее глаз, боясь упустить что-то очень важное, хотя и видел в них только горькую усмешку.
- Это он вам так сказал? – Виктория скрестила на груди руки, окончательно замкнувшись в своем собственном мире, Константину это не понравилось.
- Ну, это же очевидно, Вика. Надо быть просто слепым, чтобы не видеть этого. Кроме того, я слишком давно и хорошо знаю Максима, чтобы ошибаться, - ему показалось, что Виктория на мгновение задумалась, и тень сомнения мелькнула в ее глазах, она опустила взгляд и, сосредоточенно смотрела в одну точку где-то на краю стола, почти не моргая.
- Скажите, это Максим вас прислал?
- Что вы, Виктория, Бог с вами! Если Максим Викторович узнает, что я был здесь, он тотчас же меня уволит, даже не задумываясь. Найти вас и поговорить с вами – это исключительно моя собственная инициатива, поверьте.
- Зачем вам это? – Виктория по-прежнему не смотрела на него, выражение ее лица словно застыло.
- Потому что я знаю, что и вы любите его, - после этих слов, сказанных очень мягко и осторожно, Виктория резко подняла на мужчину глаза, как будто испугалась чего-то, все ее напускное безразличие и кажущаяся холодность мгновенно разлетелись вдребезги, она просто забыл про них, взгляд был наполнен удивлением и выражал немой вопрос. Этого оказалось достаточно для того, чтобы понять, что он не ошибся в своем предположении, и Константин успокоился.
- Это что, настолько же очевидно? – Виктория опять попыталась спрятаться, но в этот раз получалось плохо, и голос немного дрожал.
- Ну...
- Вы меня совсем не знаете! Как вы можете утверждать? – теперь девушка говорила уже более уверенно и почти совсем жестко, но возмущение ее было каким-то несерьезным и совершенно растерянным.
- Да, вы правы, не знаю. И утверждать не могу. Но мне так кажется.
- Хм...
- Знаете, Вика, то, что происходит с Максимом с тех пор, как он встретил вас, это просто..., просто это вообще на него не похоже. Он изменился, он стал другим, живым и настоящим, он стал обращать внимание на такие вещи, которых раньше просто не замечал. Он стал любить жизнь, Виктория. И я уверен, что именно знакомство с вами тому причиной. Поверьте мне, Вика, вы нужны ему. Он искренне и очень сильно вас любит...   
Константин чутко следил за Викиной реакцией, девушка молчала и, казалось, внимательно его слушала, с каждым сказанным им словом она начинала волноваться все больше и больше, нервно перебирая кончиками пальцев и буквально не зная, куда деть свои глаза. Он говорил с чувством, искренне и от чистого сердца, и хотел, чтобы девушка  поверила ему и прислушалась к его словам, но поскольку она молчала, решил продолжить.
- Я догадываюсь о том, что произошло между вами, Виктория. И могу предположить, что вы почувствовали. Более того, я не собираюсь, и не буду оправдывать Максима Викторовича. Я пришел сюда совсем не для этого. Но, пожалуйста, поверьте мне, Вика, он сделал это ненамеренно и только потому, что боялся не добиться вашего расположения, а потом не хотел потерять, он просто запутался. И не было никаких других причин, я уверен, их просто не могло быть. Потому что так, как он любит вас, он никого и никогда не любил... 
  Константин замолчал, Виктория посмотрела на него пристально и, чуть склонив голову на бок, она больше не пряталась, не хотела и не видела смысла. Он поразился тому, сколько чувства и боли было в ее глубоких, завораживающе темных глазах.
- Зачем вы мне все это рассказываете? Чего вы хотите от меня?
- Я  говорю это вам только потому, что вы должны это знать, Виктория, ведь Максим вам не безразличен. А вы не безразличны ему. Но оба страдаете, а так не должно быть, это неправильно, потому что любовь, Вика, ваша любовь, она должна быть разделенной. Любить в жизни так, как любите друг друга вы, выпадает очень немногим.
Виктория смотрела на Константина, а он смотрел на нее. Она не понимала своих чувств к этому странному, незнакомому и совершенно чужому ей человеку, но почему-то верила ему, сейчас ей хотелось ему верить. Девушке нравился его тихий спокойный голос и теплый и какой-то по-отечески участливый взгляд. Виктория внимательно слушала мужчину и задумалась над его словами, ведь порой он говорил что-то созвучное ее собственным, не до конца сформулированным и оформившимся мыслям. Она не понимала до конца того, откуда он мог так хорошо знать о ее чувствах, и каким образом за такое короткое время у него получилось увидеть то, что было у нее глубоко в душе. Виктория всего лишь на мгновение допустила мысль о том, что все сказанное этим человеком правда, и моментально стало нечем дышать, ведь это значило причинить Максиму боль, отвергнуть его любовь и растоптать столь необходимые ей чувства. Виктория растерялась, она не знала, что делать, она запуталась, и вся ее прежняя непоколебимая уверенность теперь казалась пустой и надуманной. Девушка не могла вымолвить не слова, она просто недоуменно молчала, но Константин понял все без слов. Он медленно поднялся и, бесшумно задвинув за собой стул, сделал полшага в сторону, показывая, что собирается уходить. Виктория посмотрела на него, в ее взгляде были сомнение и нерешительность, но отнюдь не безразличие и холодная небрежность. Тогда Константин подошел ближе к столу и, взявшись одной рукой за край плаща, другой достал из внутреннего кармана небольшую сложенную пополам бумажку. Протянувшись, он положил ее на край стола, кончиками пальцев двигая ближе к Вике. 
- Виктория, поступайте так, как всегда. Так, как велит вам ваше сердце. А если вам когда-нибудь станет грустно и одиноко, пожалуйста, загляните сюда, хотя бы ненадолго. Думаю, вам понравится.
Виктория обратила взгляд на протянутый ей предмет, а когда очнулась, то поняла, что давно уже сидит одна, мужчины рядом не было, он как будто испарился, и на мгновение ей даже показалось, что его не было вовсе. Однако пальцами она сжимала вырванный из блокнота листок, на котором аккуратным, ровным почерком были написаны два слова «Летний дождь», а ниже указан адрес.
Виктория вышла на улицу, прохладный ветер ударил ей в лицо, как только она открыла дверь, распыляя по коже мелкие капельки. Спустившись с крыльца, она остановилась, потому что просто не могла позволить себе упустить этот момент. Вика безумно скучала по дождю, и так ждала его, считая каждый прожитый без него день. Девушка чуть запрокинула  голову, откидывая волосы назад, она улыбалась. Полной грудью с жадностью вдыхая сырой, пахнущий листвой и мокрым асфальтом воздух, Виктория жила только этим мгновением, которое хотелось продлить как можно дольше. Порывы ветра беззастенчиво расстегивали ее плащ, частыми холодными каплями мягко касаясь кожи под тонкой тканью рубашки, отчего по телу пробегали приятные мурашки. Когда яркие вспышки молний ослепляли ее сквозь закрытые веки, Виктория открывала глаза и смотрела в непроглядное разверзшееся над головой ночное небо и слышала удаляющиеся раскаты грома. Дождь в считанные секунды намочил распущенные волосы, ровными прядями спадающие ей на плечи, а стекающая по лицу вода холодными ручейками проникала за воротник. Виктория выставила вперед руку ладонью вверх и поймала несколько дождинок, а потом с грустью смотрела, как они ускользают от нее, просачиваясь сквозь сжатые в кулак пальцы, и ничего не могла с этим поделать. Не могла или не хотела. Ведь можно было просто плотно сомкнуть ладони и терпеливо собирать в них дождь, каплю за каплей. Достаточно было сжать пальцы и сомкнуть ладони, две вместе.
 

Глава 19.

Виктория проснулась резко и внезапно, она не поняла, что ее разбудило, но это было неважно. Ей было легко, липкий пот холодными капельками собрался на висках и на шее, намочив воротник пижамы. Виктория не помнила свой сон, совсем, но почему-то не было неприятного ощущения непонятного страха, которое она испытывала обычно в том случае, если просыпалась вот так, в холодном поту. Она чувствовала себя больным человеком, через жар, вырвавшимся из тяжелой, продолжительной болезни, поэтому ей было хорошо. Посмотрев на часы, Виктория поняла, что спала очень долго, непривычно долго для себя и сейчас спать совсем не хотелось. Она быстро поднялась и убрала постель. В комнате было пасмурно, так же как и за окном, где низкое серое небо разливалось до самого горизонта, до сих пор не обронив на землю ни капли дождя, оно, словно, ждало чего-то, с трудом сдерживая порывы теплого ветра, желающего расстегнуть его на все пуговицы. Сколько времени прошло с тех пор, как Виктория видела странного маленького человека, будто по волшебству появившегося в ее жизни, она не знала, потому что не замечала чисел и дней недели. Сколько времени прошло с тех пор, как она не видела Максима, Виктория не хотела знать, она боялась считать числа и дни недели. Ей казалось, прошла целая жизнь, нет, не жизнь, просто существование, растянутое во времени и пространстве, скрывающееся за красивым и громким позитивным словом «жизнь». Без Максима она не жила, так же как не жила и до него. Рука чисто автоматически потянулась к медной турке, в кипящую воду которой через несколько секунд упали три ложки молотого кофе. Напиток получился более крепким, чем обычно, густым и даже слегка тягучим, оставляющим приятное, горькое послевкусие во рту. Вместе с ним Виктория наслаждалась чувством своего выздоровления, хотя не вполне понимала и не могла уловить его окончательный смысл, но ей определенно нравилось то, что она знала, что будет делать. Сделав последний жадный глоток утреннего напитка, девушка открыла верхний ящик комода и улыбнулась, ощутив кончиками пальцев прохладу гладкого металла. Она взяла пистолет в руку, почувствовав приятную и, казалось, забытую тяжесть своей Беретты. Еще несколько секунд Виктория просто стояла, лаская оружие взглядом, проникаясь его невозмутимостью и совершенством, а затем бережно убрала пистолет в сумку и переоделась, бросив на себя в зеркало только один единственный взгляд. Девушке понравилось свое отражение, несмотря на легкую измученную усталость, заострившую черты ее лица и успокоившую взгляд, Виктория выглядела красиво и решительно, ее переполняла энергия, которую необходимо было немедленно сбросить единственно верным и проверенным ей способом.   
Виктория домчалась до «Кречета» на удивление быстро, несмотря на пробки, сегодня ей невероятно везло. Поднявшись по невысоким ступенькам, она уже было занесла ладонь над дверной ручкой, но в последний момент передумала. Виктория не хотела никого видеть, кроме того, не была уверена в том, что кто-то будет рад видеть ее. Она просто спустилась в подвал и толкнула тяжелую дверь тира. И ей снова повезло, помещение было открыто, однако пустовало, и гулкая тишина с каждым шагом сильно ударяла в виски. Виктория, решив воспользоваться удобным моментом, быстро подошла к стойке и, положив на нее Беретту, надела наушники. Потом она взяла пистолет, аккуратно сняв его с предохранителя и сжав пальцами приклад, и вытянула вперед руки. Виктория старательно целилась, но оружие мелко подрагивало, смазывая картинку. Тогда девушка расслабила плечи и, когда теплая волна пробежала по рукам до кончиков пальцев, сделала несколько глубоких вдохов, потом еще и еще. Постепенно Виктория успокаивалась и старалась дышать ровно, вслушиваясь в мерный стук своего сердца, она напряженно смотрела на дуло пистолета, которое с каждой секундой становилось все четче и четче. Она сделала один выстрел и почувствовала, как по телу пробежала приятная теплая дрожь, взбудоражив сознание. Виктория не шевелилась и, целясь в одну точку, сделала еще несколько выстрелов, с каждым из которых она как будто освобождалась от боли, сжимающей ее сердце и от мыслей, сдавливающих мозг. У нее было странное чувство какого-то внутреннего покаяния и исповеди самой себе, она говорила пулями, поражающими совершенно конкретную, только ей одной известную цель. Когда Виктория выпустила всю обойму, то с облегчением выдохнула и опустила Беретту на деревянную поверхность. Знакомый шелестящий звук приближающейся мишени заставил ее вздрогнуть от неожиданности, она одним движением сняла наушники и резко повернула голову. Игорь был здесь все это время, он спустился для того, чтобы закрыть дверь, но замер на пороге, увидев Викторию. Девушка не заметила его появления, в тот момент она сосредоточенно прицеливалась, а мужчина не стал ей мешать. Игорь наблюдал за происходящим из-за ее плеча и, как только стрельба на поражение была закончена, решил объявиться. Виктория удивилась и смутилась, она не знала, как Игорь отреагирует на ее появление, что скажет, и будет ли сердиться. Девушка покраснела и опустила глаза, поймав на себе его удивленный и немного укоризненный взгляд.
- Привет, Вика, - Игорь произнес эти слова привычно и как всегда, так, словно они виделись только вчера, а не несколько долгих месяцев назад. Он притянул к себе подъехавшую к стойке мишень и одним резким движением сорвал ее с крючка. Вика по-прежнему не могла поднять на него глаз, и голос ее звучал хотя и уверенно, но тихо.
- Привет, - сердце бешено стучало, а Игорь молчал, и пауза затянулась. Вскоре он протянул руку и перед викиными глазами появился бумажный человек, с вырванным пулями сердцем, и Виктория чуть заметно улыбнулась.
- Стреляя в прошлое из пистолета, будь готова в будущем принять пушечный выстрел, - эти слова заставили Викторию вздрогнуть и поднять на Игоря глаза. Взгляд его оказался на удивление спокойным, в нем не было и тени недовольства и злости, и ни грамма обиды. Мужчина показался ей серьезным и задумчивым, Виктория не смогла удержаться, она сделала шаг ему навстречу и, коснувшись рукой плеча, легонько поцеловала в щеку. Девушка на мгновение замерла, ощущая тепло его слегка колючей кожи и тихим шепотом, от которого у него перехватило дыхание, сказала только одно слово – спасибо. Игорь не успел больше ничего почувствовать и не понял, как Виктория незаметно выскользнула, аккуратно притворив за собой дверь.
Она шла по улице, припарковав свою машину в ближайшем удобном месте, просто очень захотелось пройтись пешком. Виктория никуда не торопилась, делая медленные маленькие шаги, она чуть запрокинула голову и всматривалась в серое небо, не замечая спешащих ей навстречу прохожих. Девушка шла, не задумываясь и совершенно бесцельно, по невидимой, только для нее прочерченной на общем асфальте дорожке, по обочине от которой было что-то неважное и кто-то незначимый. Виктория мечтала о дожде каждым своим ударом сердца, она просила о нем каждой своей мыслью и потому ничуть не удивилась, почувствовав на своем лице несколько сорвавшихся с высоты холодных капель. Она закрыла глаза и улыбнулась, мысленно поблагодарив что-то возможное или кого-то вероятно существовавшего. Тем временем капли становились все чаще и настойчивее, пачкая светлый асфальт и впуская в легкие порцию свежести, превратившись вскоре в беспощадную стену ливня. Виктория в мгновение ока буквально промокла до нитки и, несмотря на то, что ей было бесконечно приятно это ощущение, встречный, дующий в лицо ветер, холодными иголочками проникал внутрь, вызывая мелкую дрожь. Непреодолимо захотелось оказаться где-нибудь в тепле, чтобы хоть немного обсохнуть и привести в порядок мокрые от дождя мысли. Виктория непроизвольно сделала несколько шагов к противоположному от дороги краю опустевшего тротуара и шла, стараясь держаться под короткими, но казавшимися единственно спасительными козырьками крыш.
Преодолев таким способом несколько сот метров, она оказалась под глубоким навесом над дверью с вывеской «Летний дождь». От неожиданности Виктория даже замерла, она просто не могла поверить в такое случайное стечение обстоятельств. Дрожащими от волнения пальцами девушка открыла сумку и стала глазами искать предмет, который должен был развеять все ее сомнения и подтвердить подозрения. Очень скоро в ее руках оказалась небольшая бумажка, затертая и помятая, но аккуратно сложенная несколько раз. Когда Виктория развернула ее и, оглядевшись по сторонам, нашла глазами табличку с названием улицы, она поняла, что не ошиблась, это был тот самый «Летний дождь», в котором ей так советовали побывать. Она колебалась недолго, всего несколько секунда перед тем, как опустить руку на дверную ручку, к ее удивлению легко поддавшуюся и впустившую ее в тепло. Оказавшись внутри и оглядевшись, Виктория захотела зажмуриться и выскочить обратно на улицу, пусть там было холодно, и шел дождь. Она испугалась, но не того, что могло бы произойти, она испугалась своих чувств относительно того, насколько здесь все было правильно, естественно и как будто создано именно для нее. Ей показалось, что она бывала здесь раньше, хотя она прекрасно знала, что это невозможно, и была уверена, что находится в этом месте впервые в жизни. Любопытство и страх боролись в ее душе, беспощадно разрывая сердце на части. Виктория с трудом дышала и пыталась успокоиться, оглядываясь по сторонам и продолжая изучать новую и незнакомую, но такую близкую ей обстановку, словно виденную во сне или в другой, предыдущей жизни. Все же любопытство взяло верх, и Виктория решительно прошла вглубь, осторожно ступая, как будто боялась кого-то потревожить. Она осматривалась, открыв рот от удивления и восторга, но в просторном зале кроме нее никого не было, только столы и стулья, и мягкий непонятно откуда исходящий свет, и спокойная, тихая музыка, незнакомая ей, но очень красивая. Виктория сделала еще несколько уже более смелых, оправданных любопытством, шагов и резко остановилась. Ее внимание привлек необычный предмет, такой девушке приходилось видеть впервые в жизни, и он стопроцентно оправдывал название этого странного заведения. Примерно посредине зала, как бы разделяя его на две равные части, располагалась совершенно прозрачная стеклянная стена высотой от пола до потолка. И это была даже не стена, скорее это было окно, огромное окно, залитое дождем. Капли, мелким  бисером разбрызганные по ровной поверхности, сливались в тонкие струящиеся дождевые ручейки, стекающие вниз. Виктории очень захотелось прикоснуться к ним, она подошла к окну почти вплотную и, протянув руку, кончиками пальцев дотронулась до стекла. Оно оказалось на удивление сухим, но прохладным, и не замочило пальцы, как будто дождь, на самом деле, шел где-то во вне. Тогда Виктория обошла стилизованное окно с другой стороны, но, несмотря на то, что ощущения были абсолютно аналогичными, стекло и здесь оказалось совершенно сухим. Девушка восторженно смотрела перед собой, она не могла понять, как такое возможно, но зрелище было непередаваемо завораживающим и удивительным. Это был вечный дождь, дождь, который шел всегда и никогда не кончался. И это была ее мечта. Виктория не могла насмотреться и не могла оторвать взгляда, она совершенно потеряла ощущение времени и пространства, то, что происходило сейчас с ней, было просто нереально, поэтому она вздрогнула и очень испугалась, когда услышала стук у себя за спиной. Девушка резко обернулась и увидела  приятного вида светловолосого молодого человека в униформе, старательно задвигающего стулья. Увидев Викторию, он замер, прервав свое ответственное занятие, и молча смотрел на нее. Виктория тоже замерла, ей стало вдруг очень неудобно за свое отчаянное любопытство и слова буквально застряли в горле. Юноша пришел в себя быстрее и вежливо открыто улыбнулся.
- Добрый день.
- Добрый. Простите ради бога, что я так нескромно..., просто дверь была открыта, и я подумала..., - Виктория выпалила все быстро и на одном дыхании, однако он не дал ей закончить, а улыбнулся еще шире и сделал несколько шагов ей навстречу.
- Да, нет, что вы! Пожалуйста, прошу вас, не извиняйтесь. Мы, на самом деле, еще не открыты, но уж рады любому случайному посетителю. Тем более, столь очаровательному. 
Виктория смущенно отвела взгляд, стараясь сосредоточить внимание на чем-то еще. Окружающая обстановка хотя казалась ей очень привлекательной, но была какой-то незавершенной, как будто художник занес руку над мольбертом, чтобы сделать последний заключительный штрих, но почему-то замер. В этом была потрясающая необъяснимая таинственность. Молодой человек, тем временем, окончательно отвлекся от своей работы и внимательно смотрел на девушку, наблюдая ее реакцию.
- Может, желаете что-нибудь выпить? – он приблизился к Виктории на несколько шагов, и она посмотрела на него.
- Спасибо. Не отказалась бы от свежевыжатого сока.
- Сока...
- Вы сможете приготовить «Радугу»? – услышав просьбу Виктории, юноша чуть заметно вздрогнул, и по лицу его промелькнула тревожная тень, но глаза по-прежнему улыбались.
- «Радуга», это киви, клубника и апельсин?
- Да, слоями, - Виктория смотрела на него открыто и беззастенчиво, улыбаясь уголками губ.
- Конечно. Прекрасный выбор. Прошу вас, проходите, пожалуйста, - молодой человек жестом пригласил Викторию пройти и слегка выдвинул высокий круглый стул у барной стойки, а сам зашел с другой стороны.
Девушка кивнула головой и, сделав несколько шагов, присела на приготовленное место. Повернувшись к бару спиной, она продолжала пожирать глазами окружающее ее пространство, которое отсюда было видно еще лучше. Виктория слышала у себя за спиной звон стекла и мерное жужжание соковыжималки, она согрелась и перестала дрожать. Только сейчас, спокойно рассматривая все вокруг, Вика заметила на стенах картины в аккуратных тонких рамках. Они были не менее удивительными и странными, чем все уже увиденное ею. На картинах были изображены городские пейзажи, улицы, дома, люди, большие и маленькие, светлые и не очень, все они были объединены одной темой, темой дождя. Дождь на них был разным, как и настроение, громкий и холодный ливень, беспощадно заливающий все вокруг и выступающий пузырями на асфальте, сменялся тихим, спокойным слепым дождем, перемешанным с солнцем и ветром. Манера написания картин тоже была очень необычной, создавая ощущение того, что на готовое полотно, по свежей еще не высохшей краске, кто-то выливал воду, стирающую изображение, словно смывающую его, отчего очертания домов и улиц, и силуэты людей становились обезличенными, но легко узнаваемыми. Странное чувство увиденных, словно из-за мокрого стекла городских пейзажей, завораживало, и Виктория просто засмотрелась.
Молодой человек незаметно для Виктории вышел из-за стойки с другой стороны и, осторожно ступая, чтобы не потревожить девушку, выскользнул в небольшую дверь. Стремительно преодолев короткий коридор, он настойчиво постучался в плотно закрытую дверь кабинета. Максим сегодня был здесь с самого утра, он приехал очень рано, но как только оказался в клубе, уходить куда-либо ему совершенно расхотелось. Он сидел за небольшим письменным столом, удобно откинувшись на высокую спинку мягкого кожаного кресла и, закрыв глаза, просто отдыхал. День сегодня был пасмурным и где-то на подсознании Максим чувствовал, что на улице льет дождь, хотя и не знал этого наверняка. Он привык к этому явлению природы и воспринимал его очень спокойно с тех пор, как у него появился его собственный летний дождь. Максим отдавал своему любимому детищу все силы, все воображение и все свое свободное время, которого у него всегда было не очень много. Он понимал, что увлекся, но иначе просто не мог, потому что жил теперь только этим. Ему очень нравилось обустраивать здесь все так, как он чувствовал, делать то, что он хотел, ему нравилось бесконечно думать при этом о Виктории. Максим привык и к этому, к постоянным снам, которых он не помнил, но в которых, он был просто уверен, встречался с ней, к воспоминаниям о проведенных с Викой днях и ночах, незабываемых и волшебных, самых лучших и самых счастливых в его жизни. Он не мог и давно уже не хотел этого забывать, и перестал сопротивляться чувствам, причиняющим ему нестерпимую, но такую привычную боль. Максим никогда бы раньше не подумал, что возможно любить человека, пусть где-то и существующего и вполне реального, но бесконечно далекого. Он никогда бы не мог предположить, что способен на такое чувство, безответное и беспомощное, но единственно задерживающее его в этой жизни. Но Максим до сих пор жил, хотя жизнь и казалась ему иногда лишь жалким существованием, лишенным какого-либо смысла, и что еще более странно, он продолжал надеяться на случайную встречу или, быть может, даже на случайный взгляд ее глаз, в которых он смог бы прочесть истинные, пусть и неутешительные для себя чувства. Стук в дверь вырвал его из задумчивости и заставил сосредоточиться, Максим положил руки на поверхность стола ладонями вниз и спокойно ответил:
- Да, да, войдите, - когда дверь открылась и на пороге появился Слава, Максим расслабился и улыбнувшись, протянул руку, приглашая его войти, - А, Слава, заходи, присаживайся.
Молодой человек спешно закрыл за собой дверь и, одним широким шагом преодолев расстояние до стола, в нерешительности остановился. Он заметно волновался и Максим непроизвольно напрягся, ожидая услышать какую-то очередную неутешительную новость, и вопросительно вскинув брови, молча посмотрел на юношу.
- Максим Викторович, простите меня за беспокойство. Но..., кажется, случилось то, о чем вы говорили.
- Что? Опять эти люди из соседнего кафе? И что им все неймется? Черт! Разве я не говорил с ними вчера и ничего не обещал?! – Максим мгновенно побледнел и решительно поднялся, убрав руки в карманы и метнув на Славу полный негодования взгляд.
- Нет, нет, Максим Викторович, вы меня не поняли. Я о другом. Кажется, пришла та девушка, которую вы так ждали..., - юноша чуть наклонил голову и смотрел на Максима внимательно, теперь улыбаясь.
Его слова застали Максима врасплох, от неожиданности он чуть покачнулся в сторону и чтобы не выдать своего волнения, медленно, на ощупь, хватаясь руками за подлокотники кресла, сел. Максима буквально шокировали его слова, он не верил своим ушам, как и не верил в то, что такое в принципе возможно. Мысли мгновенно перепутались и никак не складывались в слова, он был бесконечно счастлив и вместе с тем абсолютно растерян, он этого просто никак не ожидал, несмотря на то, что мечтал об этом ежесекундно и ежедневно. Если Виктория была здесь, если только это было правдой, а не глупой шуткой и не ошибкой, все тот час же наполнялось смыслом и имело значение. Максим старался взять себя в руки и хотел удостовериться в том, что это правда.
- Она, она..., ты уверен, что это именно она?
- Она заказала свежевыжатый сок.  А еще она..., Максим Викторович, она еще прекраснее, чем вы говорили, - молодой человек наблюдал за реакцией своего шефа, и от его взгляда не могло ускользнуть все волнение и беспокойство Максима, которое последний так хотел, но был просто не в силах скрыть.
- «Радугу»? – Максим облокотился ладонями о край стола и чуть привстал в ожидании положительного ответа, который означал бы сигнал к немедленным и решительным действиям.
- Да, Максим Викторович, именно. «Радугу».
- Это она! Это точно Виктория! Слава...,- Максим в считанные секунды вылетел из-за стола и, будучи уже у двери, положив руку на дверную ручку, резко обернулся к юноше и коснулся его плеча, - Будь добр, растворись, пожалуйста.
- Конечно, Максим Викторович, не вопрос! – Слава улыбался совершенно  счастливой и искренней улыбкой, глядя вслед Максиму, который буквально выскочил из кабинета и даже не закрыл за собою дверь.
Максим в несколько больших шагов преодолел коридор, по пути стараясь успокоить сбившееся дыхание и собрать разлетевшиеся в одночасье мысли. Оказавшись за стойкой, краем глаза он успел ухватить стоявший на столе стакан с приготовленным соком, в который оставалось только опустить трубочку. Однако все его внимание сразу привлекла сидящая спиной к нему девушка. Это стопроцентно была Виктория, как только Максим коснулся ее взглядом, он в этом нисколько не сомневался. Слава оказался прав, а Максим был просто невероятно счастлив. Ему было совершенно неважно то, как она здесь оказалась, он просто об этом не думал. Все его мысли сейчас были только о ней, о том, что он ее видит, о том, что она рядом. Максима бросило в жар, когда он представил, что она повернется к нему лицом и посмотрит на него, что он услышит, наконец-таки, ее голос и увидит ее глаза. Он буквально умер в этот момент и снова начал жить, почувствовав, как сильно и отчетливо бьется его сердце. Максим смотрел на Викторию внимательно, но очень осторожно, а потому не пристально, чтобы она не сразу ощутила на себе его взгляд, наполненный любовью и отчаянием.
Виктория почувствовала шевеление у себя за спиной и чей-то теплый и очень внимательный взгляд. Она улыбнулась про себя, ей было бесконечно приятно оказанное ей внимание и забота. Однако почему-то сердце ее учащенно забилось, ибо в этом взгляде было что-то еще, помимо вежливости и восхищения, что-то очень знакомое и, казалось, давно забытое. Виктория медлила и не поворачивалась, догадываясь, что ее напиток уже готов, она ждала, когда ее окликнут. Молчание затянулось, предоставив Виктории возможность задуматься над тем, что происходило у нее за спиной и вслушаться в чувства, волнами исходящие от того, кто находился рядом. На мгновение ей показалось, что она знает того человека, который смотрел на нее, потому что тепло, разливающееся у нее внутри, было необъяснимо приятно. Виктория даже на секунду закрыла глаза, допустив совершенно нереальную мысль о том, что это вполне мог быть Максим, увидеть которого она очень боялась и отчаянно хотела. Поэтому она заметно вздрогнула и задержала дыхание, услышав:
- Леди, ваш сок готов.
Виктория узнала этот голос, теплый и чуть хрипловатый, завораживающий и заставляющий трепетать все ее существо, голос, который она полюбила, и без которого ей было так холодно и так не хотелось жить. Это был голос Максима, Виктория была в этом уверена. Однако она вполне допускала мысль о том, что все это могло ей только показаться и быть навеянным необъяснимым, странным чувством, которое посетило ее здесь. Потому Виктория очень хотела обернуться, чтобы увидеть, ошибалась ли она, и было ли все то, что она чувствовала, придумано ее воображением, или все-таки это было реальностью. Но вместе с тем, она очень боялась это сделать, боялась, как никогда в жизни, потому что повернуться и не увидеть его глаз, значило, умереть, увидеть его глаза, значило умереть и снова воскреснуть. И то и другое было для Виктории одинаково страшно и совершенно равноценно, поэтому она медленно обернулась на стуле и, не поднимая глаз, просто посмотрела на пальцы, сжимающие стакан.

Я очень переживала из-за отсутствия возможности (технической), как раньше
читать главу за главой в ожидании следующей все эти 4 дня.

Очень хочется прочитать прямо сейчас, тем более уже вижу, что
история выложена до конца, но сейчас с головой захлестывает радость просто
от того, что "появился" Интернет, поэтому прочитаю завтра, эмоции тоже завтра.
Все лучшее - на завтра.